Целуй меня немедленно!

Крааш Кира

Как вдруг в абсолютно пустой королевской кухне кто-то с грохотом уронил кастрюлю.

– Акселион? – удивленно воскликнул приятный женский голос.

– Ирен? – вяло обрадовался принц.

«Капец», – мрачно подумала я, вгрызаясь в колбасу.

40

– Что ты тут делаешь? – хмуро поинтересовался Аксель.

Приятный женский голос принадлежал не менее приятной девушке. Это была миниатюрная фигуристая шатенка с огромными голубыми

глазами и весьма воинственным видом.

– Заедаю стресс, – медленно проговорила Ирен.

А потом я, кажется, увидела бросок кобры. Был многоэтажный бутерброд на тарелке перед носом у светлого и исчез.

– О, мой любимый размерчик, – пробормотала девушка, бодро откусывая от добычи.

– Ты что вытворяешь? – возмутился принц.

– Это отступные, – с набитым ртом ответила Ирен.

– За что?

– За мою поруганную честь!

– Я на твою честь даже не смотрел, не то что трогал!

– Неважно! Кто ж тебе поверит!

– Согласна, не поверит никто, – медленно проговорила я, задумчиво рассматривая бывшую невесту моего выдуманного жениха.

– Это она? – спросила Ирен у Акселя.

– Гвендолин Мортон, моя невеста, – с невозмутимым видом представил меня светлый и принялся нарезать себе новый бутерброд взамен конфискованного.

– О-о-о, Мортон! Я о тебе слышала, – радостно заявила Ирен. – Говорят, твое имя не стихает в рупорах Светлейшей академии.

– Наглый поклеп, – парировала я. – Просто ректору нравится, как звучит голос его секретарши по громкоговорителю.

Все присутствующие при этих словах гаденько хихикнули.

– А вы тоже учитесь в Светлейшей? – я решила разбавить воркование конструктивным диалогом.

– Увы, – вздохнула девушка. – Я слишком благовоспитанная, чтобы посещать образовательные заведения. Только домашнее образование, только репетиторы.

– Кошмар, – искренне посочувствовала я.

– Есть немного.

– А я говорил ей – сбегай из дома, – заметил принц, сооружая новый архитектурный шедевр. – Даже готов был поучаствовать с транспортировке.

– А ты? – я повернулась к Ирен.

– А я слишком благовоспитанна, – вздохнула та.

– Жалеешь?

– Ни капли, – фыркнула в ответ девушка. – У меня прекрасная юность. И я не готова ее отдавать на закланье чьим-то матримониальным планам!

Последняя фраза вместе с сердитым взглядом предназначались Акселю. Тот хохотнул и сунул ей в рот второй толстенный бутерброд, прервав какую-то очевидно очень интересную историю. Ирен закатила глаза, но к этой теме так и не вернулась. Потом они долго обсуждали каких-то общих знакомых, и на четвертом бутерброде девушка отправилась к себе.

– Что ж, берегите моего Акселя и не вздумайте разбить ему сердце!

– И в мыслях не было! – совершенно искренне заявила я.

Как

можно разбить сердце человека, который не испытывает к тебе никаких эмоций? Вот и я считаю, что никак. Мой максимум членовредительства – это завтра во время танца отдавить ноги.

– И почему у вас не сложилось? Вы выглядите прекрасной парой, – проговорила я, провожая Ирен взглядом.

– Мы давно знакомы. С самого детства, если уж точно. Много времени проводили вместе. Я, конечно, люблю ее по-своему. Но последнее, что я хотел бы, так это сажать на трон рядом с собой Ирен.

– Почему? – удивилась я. – Она показалась мне приятной.

– Ирен действительно приятная особа. Воспитанная, с хорошей родословной.

– Как породистая лошадь? – ехидно прокомментировала я.

– Лучше. Как породистая аристократка. Но мы добрые друзья. И это напрочь убивает всякую романтику в отношениях.

– А ты, значит, мечтаешь о романтике? – приподняла я брови.

– Каждый хочет любить и быть любимым, – пожал плечами светлый. – Даже наследный принц с кучей скучных обязательств.

– Друзья детства, говоришь, да? – задумчиво произнесла я. – Наверное, все друг о друге знаете?

– Даже больше, чем хотелось бы, – пробормотал парень.

– Тогда, наверное, для тебя не секрет, что она была увешана светлыми артефактами, как праздничное дерево игрушками?

– Что? – не понял Аксель.

– Тьма видит тьму даже при самом ярком солнце, светлый. И твоя подруга явно моего поля ягода.

Нож, которым парень отрезал симпатичные кусочки ветчины, с мелодичным звуком откромсал и половину так неудачно попавшейся под руки фарфоровой тарелки.

Акселиона Хантата родные родители очень хотели женить на темной магичке. Если уж совсем точно – на темной паладинше. С очень тяжелой рукой, судя по отпечатку ладони на его морде лица.

41

– Ну, это многое объясняет, – медленно проговорил Аксель, задумчивая кромсая кусок мяса.

Я была не уверена, хочу ли знать, что там «это» объясняет, но ляпнула вопрос быстрее, чем приняла решение:

– И что же?

– Дома она обучалась, потому что темная. В академии ее бы мгновенно раскрыли.

– Но есть же Темнейшая. Тамалия вот себя прекрасно чувствовала там.

– М-да? – с ехидцей в голосе спросил парень. – А семья ее как себя чувствует? А аристократы в ее стране? Наверняка в глаза улыбаются, а за глаза плюются.

Я вздохнула. К сожалению, Аксель был прав – Тамалия наверняка и выжила-то лишь потому, что дар некромантии у нее был сильный. Побоялись родственнички, что вернется к ним малышка высшим личем и сравняет семейное гнездо с фундаментом.

– Тоска, – резюмировала я.