Целуй меня немедленно!
Шрифт:
И как только я подошла к гримуару, на страницах начал проступать текст, написанный красивым, ровным, неживым шрифтом.
70
Аккуратные, идеально-ровные буквы никогда бы могли быть написаны живым человеком. Со мной говорил артефакт, говорил богатым, красивым языком, и я в мгновение ока очутилась на солнечной лесной поляне, наблюдая за красивой девушкой, собиравшей травы. Увидела, как она испугалась, заслышав охотничьи трубы, как вжалась в раскидистый клен.
Как обо всем узнал граф.
Как забрали маленького ребенка.
Как бросили в темницу парня.
Как в отчаянии потеряла рассудок девушка.
Как она вошла в Беллариум с гордо поднятой головой. И как в город вошли Туманные чащи.
Как парень вырвался из каменных подвалов и как вложил в ручонку малышке часы.
Как впихнул корзинку с ребенком в портал и как отправился в лес искать девушку.
Как туман облизал город до идеальной чистоты.
И как никто из них не спасся.
Я стояла над книгой, слезы текли по моим щекам. Вся боль, все отчаяние тех дней накрыло меня в одно мгновение. Вся злость, вся ярость. Жажда мести и праведный гнев. Бессилие и безысходность.
И за всеми этими эмоциями я даже не заметила, как оказалась в обнимку с Акселем, прижавшись к его груди и рыдая взахлеб.
– Тише, малышка, тише, – бормотал светлый, гладя меня по волосам.
– Это так… так… так глупо! – всхлипнула я. – Бессмысленно! И все эти смерти оказались напрасны!
Парень вздохнул и, крепче прижав меня к себе, возразил:
– Ты не права.
Я запрокинула голову, чтобы посмотреть в лицо светлого, и он продолжил:
– Иногда достаточно одной песчинки, чтобы пошла лавина. И этой песчинкой стала ты. Но посмотри, как изменился мир. Так что не говори, что все эти смерти напрасны. Нет, это не так. Эта ужасная трагедия изменила все. И дала нам шанс на лучшее будущее.
Я прикрыла глаза и снова уткнулась в его грудь, стараясь успокоиться. Аксель, конечно, прав. Не случись тогда этой ужасной трагедии, все было бы по-старому. Темных загоняли бы в ущелья, светлые бы медленно превращались в темных. И в этом новом мире выросло бы целое поколение.
Пора завершить эту историю.
Пальцы сами нащупали булавку, упрямо ускользавшую все это время в складках одежды. Я оттолкнула светлого и решительно шагнула к мечу.
Укол, капля крови. Медленное падение красной бусины на звенящую от напряжения сталь.
И…
71
– Что-то ничего не произошло, – с сомнением сказал Аксель.
– А ты что хотел? Фейерверк, фанфары и красивую искрящуюся надпись
Светлый хмыкнул и немного растерянно огляделся.
– Нет, ну как-то же мы можем проверить, сработало или нет?
Я посмотрела на парня со всем возможным скепсисом. Это, конечно, было немного сложновато, учитывая мой заплаканный вид, но я старалась.
– Ты не подумай, что я сомневаюсь в твоей компетенции, но к твоим родственникам никакого доверия не испытываю, – пояснил светлый.
– Справедливо, – согласилась я. – Пойдем, проверим.
Взяла Акселя за руку и подвела к узкому окну храма, даже подтолкнула в вплотную к стеклу и спросила:
– Что видишь?
– Эм… Ничего, – осторожно ответил Аксель, как будто угадывал верный ответ на экзамене.
– Что, совсем? – нахмурилась я.
– Ну, вижу пустую площадь, высохший фонтан, закат…
– Так это не «ничего», – улыбнулась я. – Это уже что-то!
Парень посмотрел на меня, все еще не до конца понимая, почему же у меня такой самодовольный вид, а я просто показала ему самодельный артефакт, что вручила в хижине.
Несколько секунд светлый соображал, а затем на его лице медленно начало появляться озарение.
– О-о-о-о! – воскликнул Аксель. – О-о-о-о-о!!! Ты сделала это!
И светлый подхватил меня под колени и закружил по залу. А я почему-то смеялась и медленно, но верно сползала в его руках.
Мы замерли прямо посреди самого агрессивного храма Пресветлого князя. Темная проклятийница и светлый паладин. Так близко, так опасно близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах, видела, как расширились зрачки у парня, чувствовала, как в его венах под моей ладонью стучит кровь.
– Ты сделала это, – прошептал Аксель, заглядывая в мои глаза и…
БАБАХ!
Светлый мгновенно выпустил меня из рук и даже успел задвинуть себе за спину, пока мы оба не сообразили, что послужило причиной шума.
Ах вы ж гребаные артефакты!!!
Меч с гримуаром опять сцепились и самозабвенно катались по полу. Некоторое время мы молча наблюдали за схваткой века, а потом Аксель нарочито громким шепотом сказал:
– Предлагаю тихонечко выйти и спалить храм вместе с ними.
Гримуар с мечом замерли, а потом и вовсе отскочили друг от друга, будто только что тут и не было войны не на жизнь, а на смерть.
– Я, кстати, серьезно, – уже нормальным голосом сказал Аксель. – Светлое пламя пережует их обоих. Хочешь?
Что ни говори, а соблазнительное было предложение. Спалить все к демоновой бабушке и сказать, что так и было. И никаких следов. Никаких намеков на мою связь со всей этой историей. И из головы выбросить проще.
Но…
Это последняя связь с моими отчаянно-храбрыми родителями. Мне не хотелось ее терять. И Аксель все понял по моему взгляду и не стал задавать лишних вопросов.