Целуй меня в Риме
Шрифт:
– Божественно!
Никогда бы не подумала, что в такой затрапезной забегаловке готовят такую обалденную пиццу. Даже в дорогом ресторане в Москве она не была настолько вкусной.
– А я что говорил? – Лоренцо довольно улыбается. – Хочешь попробовать мою?
Вилок с ножами тут не предусмотрено, поэтому мы все едим пиццу руками, и Лоренцо протягивает свой кусок мне. Мы знакомы всего день, а я уже готова есть у него из рук. Ни минуты не колеблясь, я кусаю его пиццу. Салями взрывается острым и пикантным вкусом на языке, и я мычу от удовольствия.
– Хочешь, возьмем
– Я уже сыт по горло. – Роберто резко вскакивает из-за столика, оставив недоеденный кусок пиццы, и выходит на улицу.
– Чего это он? – Я провожаю его удивленным взглядом.
– По-моему, он ревнует, – заявляет Лоренцо.
– Ну нет! – возражаю я. – С какой стати? Между нами только рабочие отношения.
Лоренцо пристально смотрит на меня, словно проверяя на детекторе лжи, а потом придвигает к себе тарелку Роберто:
– Такую пиццу грех оставлять, я доем!
И пока я с удивлением смотрю, как он с аппетитом уплетает порцию за кузеном, и думаю, что Роберто бы за ним доедать не стал, к нашему столику подходит русская туристка и ставит поддельную сумочку от Версаче на пустой стул.
– Вы уже уходите? – бесцеремонно спрашивает она по-русски, с первого взгляда определяя во мне соотечественницу. И, не дождавшись ответа, машет рукой своей спутнице: – Галя! Сюда! Я нашла нам столик!
Нам ничего не остается, как быстрее закончить трапезу и освободить им места.
После обеда мы отправляемся в Пантеон, расположенный неподалеку.
– Микеланджело сравнил создание Пантеона с работой ангелов, а не людей, – тараторит Лоренцо, когда мы подходим к старинному зданию с круглым куполом и римским портиком с колоннами при входе. – Считается, что это был храм всех богов древних римлян, а внутри по кругу располагались алтари Марса, Венеры, Юпитера, Юноны и Сатурна.
Войдя внутрь, мы оказываемся в круглом помещении. Гигантских размеров купол поражает воображение, и я задираю голову, чтобы лучше его рассмотреть. По центру его находится большое круглое отверстие, сквозь которое внутрь проникает солнечный свет.
– В Средние века люди считали, что его пробила нечистая сила. Читала «Ангелы и демоны» Дэна Брауна? – спрашивает Лоренцо.
Я качаю головой.
– Почитай! Действие происходит в Риме. Герои считали это отверстие дьявольской дырой, указывающей на один из алтарей тайного общества иллюминатов.
– А если пойдет дождь? Здание не затопит? – Я бросаю взгляд на мрачного Роберто, приглашая его к беседе. За все время, пока мы здесь, он не проронил ни слова. Но он молчит и отворачивается, и на мой вопрос снова отвечает его общительный кузен.
– Вода попадает внутрь, но стекает в канализацию. Вон, видишь стоки в полу? – Пока я рассматриваю их, Лоренцо добавляет: – А еще в пятидесятый день после Пасхи здесь можно увидеть дождь из роз. На купол забираются пожарные и сбрасывают вниз тысячи лепестков.
Я снова задираю голову, представляя, какое это прекрасное зрелище.
– Вот бы это увидеть! – шепчу я.
Сегодня Рим показал мне много своих красот, но сколько
Все время, пока мы ходим по Пантеону, Роберто молчит и хмурится – таким я привыкла видеть его на работе в Москве. Похоже, все-таки это и есть его обычное состояние. А тот простой и свойский парень, каким он показался в пиццерии, мне только померещился.
– Роберто, что-то не так? – окликаю его. – За все время, что мы здесь, ты не сказал ни слова.
Он хмуро смотрит на меня.
– Вообще-то, это действующая христианская церковь, – цедит он сквозь зубы и кивает на алтарь с зажженными свечами в другой части помещения, который я раньше не заметила. – И еще мавзолей. Здесь принято соблюдать тишину.
Никогда не замечала, чтобы босс был слишком религиозен. И сейчас сомневаюсь, что его обет молчания связан с нахождением в храме. Он такой после пиццерии – ему не нравится, что мы с Лоренцо сблизились. Но если он меня и ревнует, как предположил Лоренцо, то как своего секретаря – ведь за полгода нашей работы он привык целиком располагать мной.
Роберто отходит в сторону – туда, где расположены гробницы знаменитостей и королевских особ. Краем уха я слышу русскоязычную экскурсию. Туристы столпились у гробницы знаменитого художника Рафаэля Санти, так что мне не удается ее толком рассмотреть. Зато я слышу рассказ гида о том, что рядом с Рафаэлем похоронена его невеста.
– Рафаэль не любил ее и всячески оттягивал женитьбу, так что она умерла, не дождавшись свадьбы, – вещает гид. – А вскоре и он покинул этот свет.
Какая грустная история, думаю я. Мне бы хотелось обсудить ее с Роберто, но он ушел дальше, а Лоренцо с неизменно веселой улыбкой перечисляет других умерших, которые здесь похоронены. Среди них – первый король объединенной Италии Виктор Иммануил II, его сын Умберто I и его жена Маргарита, по имени которой и названа та пицца, которую мы недавно ели.
Когда мы выходим из Пантеона, Лоренцо предлагает погулять вокруг. Мы втроем идем по старым улицам, и Лоренцо расспрашивает о моей жизни в Москве, рассказывает о себе и все более откровенно флиртует. Роберто в нашей беседе участия практически не принимает. Решаю не обращать внимание на босса и не дать ему испортить мне хорошее настроение.
Как здорово гулять по живописным улочкам Рима, наслаждаться жизнью, болтать обо всем на свете, есть мороженое и почувствовать себя беззаботной туристкой! А еще – красивой девушкой. Ведь Лоренцо вовсю оказывает мне знаки внимания и не скупится на комплименты.
За разговорами и прогулкой время пролетает незаметно.
День клонится к закату, и мы садимся полакомиться тирамису в одном из уличных кафе на старой площади.
– Как быстро пролетел этот день и как не хочется расставаться! – Лоренцо проникновенно заглядывает мне в глаза.
– Завтра мы с Мариной возвращаемся в Москву, – хмуро говорит Роберто.
От его слов я вздрагиваю – и в самом деле, я об этом уже забыла!
– А тебе обязательно возвращаться, Марина? – Лоренцо умоляюще смотрит на меня. – Может, останешься? Мы могли бы вместе слетать на Сицилию, у меня там послезавтра съемка.