Цена измены. Вернуть жену
Шрифт:
– Точно? – срывающимся голосом шепчет мама.
– Точно.
– Мама не надо. Он же манипулирует тобой, – пытаюсь остановить родительницу на лестничной площадке, но та грубо толкает меня в бок.
– Иди, поговорим потом, – шипит.
Бугай идет за нами шаг в шаг. Сбежать бы можно было, но как я могу оставить мама. Она же от такого далеко не убежит.
Мы садимся в огромный джип. Это джип этого медведя. Я его еще с прошлого раза запомнил. Меня эта горилла сажает за руль…
– Не боишься? – прищурившись еле сдерживаю улыбку. – Что завезу куда-нибудь?
За
– Попробуй. Дорогу в ад захотелось поискать? Мне плевать Ася станет вдовой, что тоже в принципе неплохо.
– Ну ты и …
– Заткнись лучше и помалкивай, не стоит будить во мне зверя. Не думаю, что тебе понравится знакомство с ним.
Сжал зубы. Вот урод. Какой же он имеет вес в криминальных кругах, раз ведет себя столь разнузданно в этом городе?
Когда мама уселась на заднее сиденье, впрочем куда ей и указал мужик, завел мотор и выжав сцепление надавил на газ.
Пока ехали до ЗАГСа в голове крутилась только одна мысль: меня ничего не остановить, я найду жену, где б он ее не прятал и заберу домой. Ведь если эта сволочь так обращается со мной и моей мамой, то возможно он и Асю держит у себя насильно?
Подъехав к зданию, мы вдвоем, без мамы, горилла ее специально оставил в машине, направились внутрь.
Амбал не соврал, нас и правда ждали. Женщина, трясущимися пальцами схватилась за заявление Аси, которое каким-то фантастическим образом оказалось у этого быка-переростка, потом взяла мое. Потребовала паспорта. Асин тоже был в руках амбала.
– Мне нужно немного времени. Присядьте… – указывает она на кресла.
– Блять, это неправильно, – во мне вспыхивает ярость сразу, как только женщина исчезает за закрытой дверью.
Выпячиваю грудь колесом, подхожу к амбалу:
– Она моя жена. Она беременна…
– Слушай гнида, – громила расправляет плечи и я невольно приседаю, потому как его размеры поистине пугают. Амбал нависает надо мной. – Я советую тебе после того, как сейчас получишь бумажку, вообще забыть о своей… уже бывшей жене. Вернуть тебе, ее не удасться. Я тебе гарантирую. А если не послушаешь, жизнь твою поломаю. Усвоил?
Я стою под ним, смотрю ему в глаза и понимаю, что моя жизнь и так ни к черту. Мать теперь мне этого не спустит запилит. А чтобы вырваться, мне придется уехать…
– Я понял, – пробормотал и развернувшись, сел на кресло, которое стояло здесь же недалеко.
Странное было ощущение внутри от сегодняшнего дня.
Как такое возможно?! Не могу ответить себе на вопрос: как можно в один день потерять все, что я имел? И что теперь мне нужно будет сделать, чтобы вернуть жену.
– Вот. Все готово. Свидетельство о разводе…
Вернуть… смотрю на цветную бумагу, буквы прыгают перед глазами… бывшую жену.
Глава 19.
– Герман, ты зря беспокоился. В четырех стенах вещей много не нужно. А наличие телефона вообще все мое свободное время занимает, – я нехотя забираю фирменный пакет с вещами из
– Я ненадолго, если ты беспокоишься о том, что я тебя отвлеку от чего-то очень важного, – иронично заметил мужчина, посмотрев на телефон в моих руках.
Мгновенно вспыхнула, так как прямо сейчас так некстати, на экране красовался полуголый парень с красивым мускулистым телом, каким-то образом застрявший в “ленте” новостей.
Тут же перевернув телефон экраном вниз засунула его под подушку.
– Так что там нового в мире? – попыталась изобразить на лице бесстрастность и ярый интерес к внешней жизни.
За несколько дней пребывания в больнице, я полностью иссякла на эмоции. Стала апатичной, как будто не живой.
Смерть мамы меня подкосила, и только беременность, мой малыш, которому моя истерия и депрессия никак на пользу бы не пошла, блокировали ее, не давали развиться.
– В мире все спокойно и тихо. Что врачи говорят? – мужчина стремительно приближается ко мне, и нависая надо мной дотрагивается в легком поцелуе до лба. Я от неожиданности теряюсь. Лицо снова пыхает жаром. – Температуры вроде бы нет?!
Пальцы Германа скользят по волосам останавливаются на шее, чуть сжимают ее.
Тут же перехватываю его за запястье. Поднимаю на него глаза.
– Это простуда. Ничего страшного. Обычный грипп. Зря волновались, – голос мгновенно становится хриплым, словно простуженный.
– Ась, почему ты все время агришься? Я чувствую себя из-за этого злодеем.
Поджимаю губы, смотрю на него не мигая:
– Так может я тебя таковым и считаю?
Наши взгляды скрещиваются. Глаза в глаза. Мой пустой и безжизненный: я это точно знаю и его: жесткий, подавляющий, властный.
Секунда. Две. Три…
В последнюю секунду жалею о сказанном… И уже готова капитулировать, отвести глаза, как вдруг Герман отпускает меня, отступает.
– Ну, что ж. Скажу честно: неприятно. Но видимо, ты появилась на моем пути для того, чтобы портить мне кровь и спускать на землю. Ладно… пусть так. Я ухожу, – на лице Германа ни одной эмоции и от того, вся его речь кажется какой-то издевкой. Но я то ли уже привыкла к нему, то ли слишком внимательно пытаюсь отыскать хоть какие-то признаки его человечности, поэтому четко вижу, что его задели мои слова по тому, что еле заметная венка на виске бьется чересчур активно и на скулах напряжены желваки, и еще немного губы растянутся в оскал.
– Герман, извини… – только открываю рот, чтобы оправдать свою грубость.
– … не нужно. Все что ты хочешь сказать – это всего лишь слова, в которых нет правды. Плоские без намека на искренность. Так что не стоит их говорить. Они мне не нужны, – мужчины подходит к двери, и оборачивается уже стоя в проеме. – Если вдруг что-то понадобиться, позвони.
И все – ушел. Захлопнув дверь за спиной он больше ничего не сказав не обернувшись ушел.
– Черт! – провожу по лицу ладонями и только сейчас понимаю, что меня трясет.