Цена короны
Шрифт:
Внезапно наемница, словно почувствовав взгляд Флайри, остановилась и замерла. Прозрачный веер в ее руке сложился, превратившись в сверкающий клинок аккенийского меча.
– Ну как, выспалась? – весело спросила Тэм.
Флайри не ответила. Она все еще не могла оправиться после того, что видела несколько ударов сердца назад.
Наемница вернула меч в ножны, вытащила из сумки очередное мокрое полотенце и вытерла блестящий от пота лоб.
Она сияла. Солнце превратило ее волосы в бронзовый нимб, украсило огненной россыпью
– Ты не ложилась? – пробормотала Флайри.
Тэм беззаботно отмахнулась.
– Успею отоспаться. Надо же было кому-то стоять на карауле.
Сборы много времени не заняли. В сумке у Тэм оказалось немного вяленого сыра, мешочек семян «плакучего ореха» – ползучего кустарника, что как сорняк плодился всюду, где в земле была хоть капля влаги, – и вяленые фрукты. Наемница почти не ела – «чтобы меньше пить хотелось». По ее словам, до ближайшей деревни, именуемой Радуна, осталось не так много, так что вечером у них будет и кров, и стол. Правда, при этом они заметно удалялись от тракта. Флайри поспешила напомнить об этом Тэм.
Наемница нахмурилась и прикусила губу, потом полезла в сумку и вытащила карту.
– Радуна здесь, – она ткнула кончиком пальца в небольшую точку. – Вот Околомна, вот «Чаша»… значит, мы где-то тут. Видишь, как тракт изгибается? Если из Радуны мы возьмем на запад, то через два дня выйдем к тракту.
– Подожди, – перебила Флайри.
Она поднесла карту поближе к глазам, словно плохо видела, потом провела пальцем по толстой черте, обозначающей реку Ошун.
– Эта карта не пером начерчена, верно?
– Верно, – Тэм улыбнулась. – Это гномья работа. Знаешь, как изготавливают такие карты? Берется плоский камень, шлифуется так гладко, что в него можно смотреться, как в зеркало. Потом на нем выбиваются буквы и рисунки, но в зеркальном отражении…
– Буквы заливают краской, – подхватила Флайри. – Сверху накрывают листом пергамента и прижимают…
– Верно!
Флайри засмеялась и покачала головой.
– Придумали, как избавить писцов от нудной работы и дали работу камнетесам! Молодцы. Всякому ясно, что гному больше нравится работать с камнем, чем с бумагой!.. Значит, едем в Радуну?
– Поедешь ты, – Флайри одним движением поднялась с земли. – Я какое-то время побегу рядом… ну, так, как мы утром шли.
Она подошла к вбитому в землю колышку и рывком вытащила его. Бат, увлеченно объедавший кустики полыни, подошел к хозяйке и начал попрошайничать. После отдыха он стал куда более покладистым.
Взнуздав Бата и навьючив на него тюки, Тэм свернула шкуру, на которой спала Флайри, и приторочила к седлу.
– Не перетруждайся, – наложница передала ей повод. – Как только почувствуешь, что устала, садись в седло.
Тэм взъерошила волосы растопыренной пятерней.
– Мне не привыкать. Но если я устану… ты же позволишь мне сесть
Когда они приехали в Радуну, уже стемнело. Ворота были приоткрыты, но под ветхим навесом, который, по всей видимости, служил караулкой, никого не было. Впрочем, городок не производил впечатление заброшенного или разграбленного. Ветер доносил уютный запах дыма и жареного мяса, где-то блеяли козы. Подождав немного, Тэм вполголоса ругнулась, спешилась и подошла к навесу.
– Добрый вечер, уважаемые! – крикнула она.
Никто не ответил. Наемница пожала плечами, спешилась и направилась к воротам.
Флайри следила за ней, не скрывая удивления. Тэм шла, словно прогуливалась… хотя ее рука, несомненно, лежала на рукояти меча.
Она даже не успела заметить, когда это произошло. В руке у Тэм появился кинжал, а сама она словно распласталась по створке ворот – той, что была закрыта. Еще одно почти незаметное движение – и наемница исчезла внутри. Через пару ударов сердца послышался громкий недовольный скрип, щель между створками начала медленно расширяться, и в ней показалась голова здоровенного гоблина. Потом Тэм вышла вперед и поманила спутницу рукой.
Проезжая через ворота, Флайри заметила, как воительница улыбнулась доблестному стражу и бросила пару слов на его родном языке – явно добрых и приятных.
– Вуг уже собирался на боковую, – Тэм взяла коня под уздцы и похлопала по холке, чтобы тот успокоился: Бат уже понял, что Флайри «своя», но носил ее без особого восторга. – Здесь ворота закрывают засветло, да и проезжий люд тоже старается не задерживаться в дороге. Все-таки два перехода до столицы… В ту же Околомну разбойники обычно не суются. Обычно…
Она внезапно остановилась и провела рукой по лбу.
– Подожди, Флайри. Кто рассказал тебе про носилки?
Молодая женщина обернулась и посмотрела на нее так, словно не поняла вопроса.
– Стражники на воротах…
– Только стражники? Сколько дней прошло с тех пор, как похитили… твоего любимого?
– Два дня, – Флайри почувствовала, как внутри нарастает тревога. – Если не считать того времени, как я в пути.
– То есть за два дня Туллен покинули только одни конные носилки… – пробормотала Тэм. – Ладно, положим, что так. А с кем еще ты про эти носилки разговаривала?
– Да много с кем! Я и не скрывала…
– Хорошо, – Тэм потянула за повод. – Дойдем до трактира, обсудим.
На улицах не было ни души. Похоже, здесь рано ложились спать не только стражи на воротах. Сухая земля, утоптанная сотнями ног, стала твердой, как камень, и стук копыт Бата казался таким громким, что хотелось заткнуть уши. За невысокими заборчиками, сложенными из крупных валунов и кое-как обмазанных глиной, темнели мазанки и таращились на пришельцев тускло светящимися окнами, точно разбуженные в неурочный час совки-сплюшки.