Цена любви
Шрифт:
— Билл, — перебила его Джордан, внезапно проснувшись. — Повтори еще раз. Ты сказал, что прочитал о моей помолвке с Гельмутом в «Таймс»? Когда?
— Вчера вечером.
Джордан потеряла дар речи.
— Ты в этом уверен? — наконец выдавила она. — Как это стало возможным?
— Не знаю, детка, но вот, тут, на третьей полосе об этом написано черным по белому. Как раз сейчас я смотрю на эту газету, причем трезв как стеклышко. Это заметка на два столбца, в которой рассказывается о романе между тобой и Гельмутом и пересказываются ваши биографии. Журналист
Во рту у Джордан пересохло, руки тряслись.
— Кто написал заметку?
— Джеймс Паркер, репортер ЮПИ.
— ЮПИ? — выкрикнула она. Материалы этого крупнейшего телеграфного агентства распространялись по всему миру, и при той известности, которой пользуется Гельмут, это сообщение перепечатают сотни газет. — Ты говоришь, что в заметке рассказывается обо мне?
— Вплоть до малейших деталей. Вся твоя подноготная: детство, семья и так далее.
Подозрение вспыхнуло в ее мозгу еще тогда, когда Билл впервые упомянул об этой заметке в «Тайме», теперь же оно переросло в твердую уверенность. Кто мог рассказать о ней? Кому она недавно в деталях рассказывала о своей жизни? Кто задавал ей бесконечные вопросы, на которые она, как дурочка, давала исчерпывающие ответы? Кто из ее знакомых имел отношение к журналистике ?
Ривз Грант.
— Мне нужно бежать, Билл, — бросила она в трубку и вскочила с постели.
— Минутку, девочка. Я еще хотел сказать тебе, чтобы ты не беспокоилась о магазине. Через пару недель я пришлю тебе замену.
— Замену? — воскликнула она и от удивления снова села на постель. — Какую еще замену?
— А как же иначе, куколка! Я что-то с трудом представляю себе жену миллиардера, работающую продавщицей в книжном магазине. Ты теперь будешь летать по всему миру на собственном самолете и…
— Билл, ты не понимаешь! Я не собираюсь замуж за Гельмута Экхердта. Я вообще не собираюсь замуж.
— Но здесь же говорится…
— Плевать мне на то, что там говорится! — яростно крикнула Джордан. — Я за него не выхожу. Вся эта статья — сплошная ошибка. Да, я действительно встречалась с ним, но больше — ничего.
— А как же подаренное им роскошное бриллиантовое кольцо, которое, как здесь пишут, ты носишь на пальце.
Женщина вздохнула и потерла лоб ладонью.
— Я действительно его ношу, но…
— Ну-ну?
— Я… Оно… Черт, Билл, это сложно объяснить. Просто поверь мне на слово: я действительно не выхожу замуж, так что пусть моя «замена» остается в Лондоне. А теперь мне пора.
— Подожди минутку, Джордан, — вновь остановил он ее. Она услышала, как прежде, чем заговорить, Билл глубоко вздохнул. — Послушай, детка, все не так просто. Видишь ли, старик Бауэрман уже несколько месяцев достает меня с тем, чтобы я нашел на континенте работу для его дочери. Ей наскучили светские приемы, охота на лис и захотелось поработать, чтобы хоть чем-то занять себя. Когда вчера вечером я прочитал эту статью о твоей помолвке, то подумал, что работа в книжном магазине — как раз то, что ей нужно. Ну
— И предложил его доченьке мою работу?
— Ну… в общем… да.
— В общем?
— Да, предложил.
В трубке повисло тяжелое молчание. Джордан была ошеломлена. То, о чем ей только что сказал Билл, не могло быть правдой и тем не менее было. Она потеряла работу, и теперь на ее место приедет дочка мистера Бауэрмана, которому помимо сети книжных магазинов вроде того, в котором она работала, принадлежало еще целое издательство. Наверное, в деловом мире подобные вещи случаются сплошь и рядом, но с ней, Джордан Хэдлок, такое стряслось впервые. Ей было больно, и виноват во всем этом был Ривз Грант.
— Прости, куколка. Мне очень жаль, но…
— Чего уж там, Билл. Я должна идти. Перезвони мне попозже.
Не дожидаясь ответа, Джордан повесила трубку. Она долго сидела на краю постели, не шевелясь и даже не снимая руки с телефонной трубки. Ей очень хотелось, чтобы все услышанное оказалось неправдой, но увы… Во-первых, сообщение о свадьбе, которая не состоится, появится вскоре во всех газетах мира; во-вторых, она уволена.
По мере того, как Джордан мысленно оценивала размеры ущерба, причиненного ей предательством Ривза, ее растерянность сменялась яростью. Сжав кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони, она прошипела:
— Ублюдок!
Вскочив с постели, она стащила через голову ночную рубашку и стала рыться в бельевом ящике в поисках трусиков. Натянув их, Джордан влезла в джинсы, сунула босые ноги в шлепанцы и отправилась в ванную, где совершила ежеутренний ритуал омовения рук, лица и чистки зубов. Она наложила минимум косметики и несколько раз провела щеткой по густым волосам.
Затем, ворвавшись в спальню, Джордан схватила жакет, сумочку и вихрем кинулась вниз по лестнице. Заперев книжный магазин, женщина свернула на бульвар и окунулась в молочную утреннюю дымку.
В такой ранний час найти такси было невозможно, так что до места назначения ей придется добираться на своих двоих. Что ж, она не против. Ярость, кипевшая в ней, была хорошим горючим — получше бензина. Дыхание вырывалось из ее губ легкими клубами пара, однако, распаленная злостью, Джордан не чувствовала холода и быстро шла по улицам Люцерна.
Длинная вереница отелей, выстроенных на берегу озера, была спокойна и молчалива, широкие открытые веранды, имевшиеся в каждом из них, — безлюдны. Позже здесь будет толпиться множество выпивающих и закусывающих людей, но сейчас не было ни души.
В вестибюле «Европы» тоже было пустынно, если не считать двух горничных, протиравших зеркала и мебель. Портье сортировал регистрационные карточки постояльцев. Решительно приблизившись к стойке, Джордан положила сжатые в кулаки руки на ее гладкую мраморную поверхность.
— В каком номере живет мистер Ривз Грант? — требовательным тоном спросила она.
Портье вопросительно поднял бровь и оценивающим взглядом окинул взъерошенную Джордан.
— Прошу прощения? — с легким акцентом переспросил он по-английски.