Цена недоверия (Два шага в Бездну)

Тюрина Екатерина Александровна

– Зачем ты это сделал, Дарсан?
– хрипло спрашиваю, не открывая зажмуренных глаз. Не хочу его видеть.

Рядом завозилось большое тело.

– А где же "Айон"? И получаса не прошло, как ты меня так называла. Я не против, продолжай.

Да, сглупила я. Айоном его назвать... это слишком лично. Слишком близко. Он всегда требовал, чтобы я звала его именно так, когда мы ночевали вместе. Холодное и далекое "Дарсан" казалось мне более безопасным. Еще одно

доказательство того, что шок был слишком уж сильным, будь я в своем уме, ни за что не назвала бы его по первому имени.

– Ответь на вопрос.

Ироничный смешок донесся до моего слуха.

Ой, да на здоровье.

– Как только ты расскажешь, что происходит.

– Ничего не происходит.

– О, разумеется. Моя леди просто так рыдала под струей кипятка и не чуяла боли. Таково ее желание, верно?

– Перестань...

Я закрыла лицо руками. Не хочу ничего видеть, и слышать тоже не хочу. Когда все это кончится уже... Надоело. Два года, так? Это много или мало? Кажется, все-таки много.

– Извини.
– Судя по шороху, он встал.
– Съерра?

– У-уйди, пожалуйста...

– Ну, уж нет. Учудишь еще какую-нибудь глупость. Что поделать, леди у меня непредсказуема.

– Дарсан.

– Айон, моя леди. Айон.

– Ни за что!

Я открыла глаза и привстала на локте, будто надеялась хоть так донести до него нужную мысль. Увы, но мой консорт непробиваем. А уж если вбил себе что-то в голову...

– Жаль, - покачал головой, скрывая усмешку.
– Где-то тут мои перчатки...
– Он обошел кровать с другой стороны, наклонился поднять отброшенные в запале перчатки и замер. Я видела, как буквально закаменела его спина.

Что там та...

Бездна.

Бездна!!!

Там, на прикроватной тумбочке, стоял лакированный ларец переполненный разноцветными бутыльками-порошочками. Такие должна пить каждая женщина минимум несколько месяцев до планируемой беременности, чтобы подготовить свое тело. Я пила их уже двадцать восходов.

Может, он не знает, что это? Откуда ему, в конце концов...

– Это что?
– неверным голосом спросил он, взяв ларец в руки и поворачивая то одним боком, то другим. Забытые перчатки упали обратно на пол.
– Съерра? Что это такое, я спрашиваю?

Я резко вспомнила, что лежу все еще обнаженная и натянула на себя покрывало, садясь и обнимая руками коленки. Сказать, что рядом с разъяренным Дарсаном мне неуютно, значит скромно промолчать. Кажется даже, будто в комнате стало изрядно холоднее.

Но он все еще ждет моего ответа.

– Витамины.
– Ни капли лжи. Просто не вся

правда.

– Да ладно?
– саркастически изогнул бровь Дарсан. Отброшенный его рукой ларец с ужасным грохотом ударился о стену и разлетелся щепками. Его содержимое покрыло пол осколками стекла, лужицами растекшейся жидкости, пятнами порошка. Я вздрогнула и плотнее закуталась в покрывало.
– И давно ты решила завести ребенка?

Да, конечно, не знает. Бездна, есть ли в этом мире вообще что-нибудь, чего он не знает?!

А, да. Он не знает, что мне недолго осталось. Немного подождать... нет, поглядите-ка, легче мне от этого не стало. Удивительно.

– Дарсан, перестань.

– Что перестать?
– рявкнул он, метнувшись к кровати. Я подалась назад, но чем больше откланялась, тем ближе он приближался, полыхая потемневшими от злости глазами.
– Моя женщина планирует беременность, а я об этом даже не знаю! Может потому, что вовсе не меня назначили потенциальным отцом, а? Или я запоздал, и ты уже беременна? Поэтому тебе было так плохо сегодня, да? Что же ты молчишь?

– Ты и слова не даешь мне вставить, - гордо вздернула я подбородок. Пусть даже внутри у меня все узлами скручивалось от страха.
– Я не беременна. Пока.

– Пока?
– злобно сощурился.
– И когда ты собиралась мне сообщить мне о столь "неважном" событии?

– Еще ничего не решено, успокойся. И ты же знаешь, что нам с тобой нельзя иметь общих детей.

– Это меня и беспокоит. Зачем тебе тогда эти препараты? Твоя мать опять требует наследников?

– Не стоит тебе трогать мою мать!

– И в мыслях не было. Ну, я жду рассказа.

– Это на всякий случай. Вдруг когда-нибудь...
– я захлебнулась словами, когда его рука схватила меня подбородок и сжала, твердо, но не до боли.

– Не ври.

От возмущения я даже задохнулась:

– Как ты смеешь!

– Смею, пока ты творишь, Бездна знает что. И пока не желаешь даже рассказать мне правду. Хотя это не так уж и сложно, как мне представляется.

– Ты бесцеремонный ублюдок!
– Я с силой пнула его пяткой в живот, и зашипела, оцарапавшись голой кожей о пряжку ремня с изображением свернувшегося кольцом дракона.

Дарсан даже не поморщился, только снова издевательски усмехнулся:

– Вот уже пошли оскорбления. Что же такого ты скрываешь, Съерра? Мне все интересней.

– Не твое дело! И уберись уже отсюда, ради всего святого!

– Мое святое - это твои жизнь, душа, свобода и честь. И уж всяко ради них я не стану отступать.