Цена памяти
Шрифт:
Она выжидающе смотрит на него.
Драко яростно вздыхает, глядит на неё исподлобья и жёстко отвечает:
— Мерлин, да, Грейнджер. Случилось.
***
За неделю его отсутствия Гермиона проходит извилистый путь к принятию.
Она раскладывает по полочкам свои сомнения и страхи, представляя худшие сценарии. Она понимает: Драко был прав в том, что война могла обернуть любой кошмар в реальность.
Его преследовали плохие предчувствия; он предполагал, что в Хогвартсе может произойти что-то непоправимое. И Гермиона не может отрицать, что вероятность этого пугающе велика.
Но
Она сама говорила это когда-то: самое важное — удержаться на грани добра и зла, соблюсти баланс. И она придерживалась этой позиции.
Намекнув на ситуацию с Чарли, Драко попытался подловить её, указав на ошибку — логическую ошибку — в её рассуждениях и в цепочке её моральных ориентиров.
Ей было тяжело признать его правоту, но Гермиона готова пересмотреть позиции, когда сталкивается с подходящей аргументацией.
Она покоряется и находит компромиссы в споре с собственной совестью, наконец окончательно решив, что душа Драко Малфоя достойна спасения.
***
Когда она аппарирует в убежище, то с первого взгляда видит: Драко не в порядке.
Он весь словно наэлектризован, потоки магии пропитали его одежду и теперь исходят от него, заполняя пространство. Его губы шевелятся от того, что он бормочет про себя какие-то слова, пока суетливо расхаживает по комнате, не сразу заметив Гермиону.
Когда она молча делает шаг в его сторону, осторожный, будто подступает к бешеному зверю, он, вздрогнув, останавливается. Она сканирует его глазами в поисках ранений, и Драко жадно глядит на неё в ответ, но не говорит ни слова.
Наконец, не выдержав, Гермиона нарушает тишину:
— Ты вернулся, — просто говорит она.
— Я… Да. — Его голос сиплый и слабый. — Моё дежурство закончилось.
— И как там… обстановка?
Она не была в Хогвартсе так давно. Прошло уже больше пяти месяцев со дня последней битвы, когда они были вынуждены оставить замок. Гермиона чувствует странную двойственность: она хочет знать, в каком состоянии всё пребывает, но в то же время страшится услышать правду.
К тому же вид Малфоя совсем не вдохновляет.
Его губы некрасиво изгибаются при её вопросе, и по лицу пробегает тень.
— О, ну, хуже, чем ты можешь себе представить, — он гулко сглатывает, на миг отведя взгляд, и Гермиона чувствует, как по спине разбегается рой мурашек. — Многие предпочли забрать своих детей, потому что замок полуразрушен и… опасен. Его магия как будто бунтует против Пожирателей и всего происходящего в стенах. Меня чуть не пришибло осколком стены на лестнице в башне Когтеврана, — Драко морщится, а Гермиона рвано вздыхает при мысли, что даже школа борется в этой войне.
— Они не пытаются восстанавливать его?
Жестокая усмешка озаряет лицо Малфоя, но тут же исчезает.
— Никто даже не думает об этом, — он замолкает на мгновение и смотрит прямо на Гермиону, чуть сузив глаза. — Всё выглядит так, как будто Хогвартс потерял своё значение. Он был важным знаком, но Волдеморт уже получил его, и теперь в его глазах то лишь старый замок, который пал и больше не достоин внимания.
Гермиона ахает.
— Думаешь, ему кажется, что он
— Не знаю, Грейнджер. Даже несмотря на сопротивление замка, Пожиратели чувствуют себя там полноправными хозяевами. Долохов… Он упивается властью, — его голос вдруг ломается, и Драко передёргивает плечами, сжимая кулаки. Его челюсть напрягается. — Они устраивают рейды в Запретный лес, чтобы приструнить всех, кто живет там. Но никто не суётся в замок. Наше пребывание там было… Оно почти не имело смысла.
— Что это значит?
— Мы думали, что Лорд отправил дополнительные силы на охрану Хогвартса, — он подбирает слова, — но там даже не было особо Пожирателей, кроме нас. Я знаю только, что многие размещены в Хогсмиде, но не в самом замке.
Гермиона неверяще качает головой, пытаясь осмыслить услышанное. Она не ожидала подобного исхода, напротив, она надеялась, что, вернувшись, Малфой поделится чем-то таким, что изменит ход войны.
— А что насчет портрета?
Драко опускает веки, и Гермиона не может не заметить, как начинает дрожать его рот.
— Это было бесполезно, — бросает он, на миг сжимает губы и снова приоткрывает, испуская рваный вздох. — У меня почти не было возможности… Я не мог свободно передвигаться по замку, почти всегда был с кем-то в паре. Выяснить что-то было невозможно, но… Но я говорил с Дамблдором.
— Ты… Что?
Гермиона трижды моргает, ошарашенно приоткрыв рот.
Весь его облик незримо меняется: Драко чуть выпрямляется, расправив плечи, и с силой сжимает палочку; его лоб напрягается. Драко мотает головой, откинув волосы с лица. Он злится, ярость сочится сквозь кожу, но Гермиона видит, что это ещё не всё.
Он полон эмоций, и они рвутся наружу.
— Он сам нашёл меня, — тихим тоном, который вызывает тяжесть в животе, произносит Малфой. — Я остался один совсем ненадолго, и он возник в раме пустующего портрета на четвёртом этаже, как будто точно знал, где я буду, — он шумно вдыхает и выдыхает сквозь зубы. — Но это… Это было… Бессмысленно. Старик окончательно выжил из ума. Или же этот портрет — чёртов брак. Он сказал мне следовать за козлом. За козлом! И всё. — Его всего передёргивает, голос повышается, звуча сердито и отчаянно одновременно. — Я попытался остановить его, чтобы, чёрт возьми, разобраться, что он имел в виду. Но он исчез, вскоре после меня нашёл Долохов, и больше у меня не было шанса.
Его дыхание сбивается, и грудь ходит ходуном, словно у него начинается припадок. Гермиона неосознанно делает шаг к нему. Она пытается поспевать за потоком его слов.
— Всё было зря, Грейнджер, — горько протягивает он и вскидывает руки, прижимая сжатые кулаки к вискам. — Зря. Я думал, как-нибудь обойдётся. Поверил — после нашего разговора, — что в Хогвартсе будут ответы, — он резко опускает руку с палочкой, прижимая её к груди. — Но там не было ничего, только…
Он задыхается.
В его чертах и суматошных движениях сквозит отчаяние, и Гермиона вдруг явственно осознаёт: что-то случилось. Как он и боялся — серьёзное и непоправимое. Она чувствует, как сводит все мышцы от одной только мысли, и это не даёт ей преодолеть остатки расстояния между ними с Драко, чтобы обнять и успокоить его.