Цена памяти
Шрифт:
Они занимаются сексом, он передаёт ей планы поместий, а она… постепенно влюбляется в него.
Вот он рассказывает ей об убийстве Филча.
И последнее — когда Драко просит её не идти в Хогвартс.
Гермиона не верила, что это их последняя встреча, и уж точно не хотела забывать всё это. Она никогда не хотела забывать его.
Но теперь она не видит другого решения.
Рука, сжимающая палочку, ощутимо дрожит.
Гермиона думает, что сделала бы по-другому, будь у неё возможность, но отбрасывает
Она может сделать для Драко только это.
Ведь Гермиона знает наверняка: цена её памяти меньше цены его жизни.
Глубоко вздохнув, она кивает Рону и хрипло произносит:
— Пора.
Они одновременно поднимают палочки.
— Ты уверена?
Гермиона вновь кивает.
— На счёт три.
Рон выдавливает подбадривающую улыбку.
— Всё будет хорошо. Один.
Она с трудом улыбается в ответ, чувствуя, как слёзы всё-таки вырываются из глаз.
— Два.
«Всё точно будет хорошо», — думает Гермиона. Она ведь обязана верить в лучшее. Даже сейчас.
— Три!
Она взмахивает рукой, направляя палочку на Рона. Они вскрикивают одновременно:
— Обливиэйт!
Заклинание с силой врезается в Гермиону.
***
Воспоминания после этого похожи на сплошную мешанину образов, звуков и ощущений.
В сознании откладываются страх, скорость, вспышки заклинаний, тяжёлое дыхание, ругательства, крики и боль.
Сначала от подвернутой лодыжки и отчаянного бега, и затем… из-за всего остального.
Гермиона вспоминает отрывки, но все они пугающие и болезненные.
И невероятно сумбурные.
Они с Роном быстро оправляются от заклинания и в самом деле пытаются дать отпор сначала Люциусу, а потом и остальным Пожирателям. Она ведь помнит, как они мчатся, уворачиваясь от заклинаний, а значит, им как-то удалось прорваться.
Но после Гермиону встречает темнота, которая быстро сменяется болью.
Боль повсюду.
Боль окружает её, затапливает, проникая через кожу, и вместе с тем идёт изнутри. Гермиона трясётся и слышит ужасающие крики, похожие на предсмертные.
И далеко не сразу понимает, что это — её крики.
Она слышит лязганье металла от кандалов и чьи-то требовательные злые голоса.
Она чувствует холод и влагу то ли от сырости, то ли от слёз, то ли от крови. Она помнит, что крови много.
Видения затягивают её в воронку, наводняют разум, бьются и отступают, почти не давая передышки.
Всю ночь Гермиона пребывает на грани сна и реальности, так и не понимая, что является кошмаром, а что — воспоминанием.
Вот какой-то Пожиратель направляет на неё палочку, но маска растворяется на его лице, и это оказывается Дра… Нет, Люциус Малфой.
А вот его уже сменяет
Они произносят какие-то заклинания, но Гермиона не слышит ничего, кроме крови, стучащей в ушах, и лязга цепей, на которых она болтается, как безвольная кукла. Она замечает, как шевелятся губы и как изменяются лица от непонятных эмоций, а ещё видит вспышки, которые медленно разгораются на концах палочек и, перелетая по воздуху, врезаются ей в грудь.
И сразу после перед ней появляется Рон с его проницательными голубыми глазами и печальной улыбкой. Он произносит одно слово. Снова и снова, по кругу.
Обливиэйт.
Она не понимает, в какой момент на нём возникают тёмный плащ и серебристая маска, когда меняется его голос, который произносит уже совсем другие слова.
И опять боль, отголоски которой прорываются до неё даже теперь, спустя год.
Гермиона мучается и никак не может очнуться.
Но наконец она вдруг видит, что перед ней другое знакомое лицо — лицо Драко.
И просыпается.
***
Она не смотрит на Драко, когда заходит в камеру и садится за стол.
Гермиона ощущает его взгляд, но сама тянет время.
Она не выспалась и чувствует себя разбитой, голова наливается болью, пульсируя от образов и мыслей, и всё тело охватывает тяжесть. Кажется, будто каждая клетка недовольно вспоминает, через что ей пришлось пройти.
Кроме того, её сердце рвётся на куски.
Гермиона тяжело вздыхает.
— Ну и как твоё мнение обо мне? — вдруг на удивление бодро спрашивает Малфой.
Она наконец непонимающе посматривает на него. Он прищуривает глаза и еле-еле склоняет голову к плечу. Заметив её недоумение, Драко поджимает губы и уточняет:
— Уже изменилось навсегда?
Её глухой выдох похож на всхлип, и Малфой удивлённо приподнимает брови, но Гермиона встряхивает головой и быстро говорит:
— Пока не уверена. Я вспомнила, как мы с Роном уничтожили крестраж.
Он кивает и нетерпеливо вскидывает подбородок.
— И? Это всё?
Резким жестом Гермиона заправляет волосы за уши и сцепляет руки, опуская их на стол. Она выпрямляется, напрягая уставшую спину, и медленно обводит Малфоя взглядом. Она рассматривает его с такой дотошностью, как будто давно не видела.
Но ведь ощущение именно такое.
Два мира в её голове наконец встретились, столкнулись лоб в лоб, создавая провал, из которого теперь Гермиона пытается выбраться.
Его бескровное лицо выглядит хуже, чем когда она пришла впервые. Но глаза… Глаза Драко горят, эмоции сменяются в них одна за другой, он не прячется и ничего не скрывает. Лишь иногда старается сдержаться, чтобы не перегнуть палку.
И Гермионе так грустно видеть его таким.
Всё это время он ждал её, даже не зная, что она сделала ради него.