Шрифт:
Глава первая. Побег
Залив необходимое количество кипятка в пластиковую коробку с «Дошираком», охранник автомобильной парковки, внушительного вида мужчина лет сорока пяти с жесткими, как щетка, рыжими усами, густо разросшимися под широким, приплюснутым и несколько кривым носом, ненадолго оставил свой пост и отправился на плановый перекур. Выбравшись на свежий воздух, он поднял голову к небу и громко выругался. Зарядивший еще с полудня проливной дождь шел, шел и никак не хотел заканчиваться. Вот и сейчас холодная вода, тяжелыми каплями низвергающаяся с черного неба, стучала по козырьку
Крепко отчитав небесную канцелярию за неудобства, охранник – по инструкции, как учили на курсах – окинул взглядом окрестности и заметил паренька, который быстрыми шагами и почему-то оглядываясь скакал через лужи в сторону парковки. Через две с половиной затяжки паренек доскакал до него и поздоровался.
– Куда так поздно? – выдохнув из своего широкого носа две струйки сизого дыма, строго спросил паренька бдительный страж порядка и для пущей важности еще строже посмотрел на него из-под кустистых бровей, поразительно похожих на его же собственные усы.
Хотя, в принципе, можно ведь было и не спрашивать – паренек знакомый, местный, достаточно было просто кивнуть в ответ на его «здрасьте», докурить и вернуться на пост, чтобы приступить к ужину. Но тогда скажите: зачем он тут нужен, для чего следит за порядком? Вдруг местный паренек стащил из дома ключи и решил покататься на одной из родительских машин? Бывают ведь такие случаи? Да сколько угодно. А кто в итоге окажется виноват?
Он – охранник парковки… Не обратил внимания, допустил, не предупредил…
В ожидании ответа охранник кинул в ближайшую к нему лужу остатки вымокшей сигареты и многозначительно сдвинул к переносице свои усы-брови, чтобы паренек не сомневался – просто так он мимо него не пройдет.
– Дядя Саша забыл в машине какую-то рыбу, послал меня забрать, а то к утру испортится… – торопливо сообщил паренек, взъерошил мокрые волосы, достал из кармана ключ от машины и помахал вещественным доказательством своих слов перед самым носом у охранника: – Я туда и обратно…
– А сумка тебе зачем? – поинтересовался охранник, заметив на плече паренька небольшую дорожную сумку.
– А это… – паренек на секунду замялся, – это дяди Саши… просил в машину бросить. Завтра на три дня уедет из города, а сумки сам носить не любит… – закончил он уверенно, затем коротко глянул на круглое, туго обтянутое форменной курткой с эмблемой ЧОПа брюшко охранника, скривил губы и доверительно добавил: – Поэтому и толстый такой стал.
– Ладно, иди, – разрешил охранник. Мелькнула в голове мысль пойти следом за пареньком и проследить за его действиями, но вовремя вспомнил про свою лапшу – пока он будет ходить туда и обратно, лапша остынет, размякнет и удовольствие от ужина будет скомкано.
«В конце концов… – благоразумно заключил охранник по дороге на свой пост, – я не нянька, чтобы за подростками следить. Сказал, что его послали продукты забрать, значит, так оно и есть. На то он и малец, чтобы по родительским поручениям бегать. А все остальное – уже не мое дело…»
«А странно все-таки, – думал он, усевшись в продавленное офисное кресло и бегло окинув взглядом установленные на рабочем столе мониторы, – какой дурак в такой ливень вылезет из дома без зонтика, особенно если надо еще и назад вернуться? А впрочем, откуда у подростков мозги?» –
– Приятного аппетита, Сан Саныч, – сказал сам себе охранник, выкинул крышку в мусорную корзину и принялся уничтожать содержимое коробки.
Отвязавшись от приставучего чоповца, паренек по имени Рома тут же взял спринтерский темп и через несколько секунд затормозил перед новехоньким черного цвета спортивным купе-внедорожником из Баварии. BMW мигнул габаритными огнями, три раза пискнул и щелкнул дверными замками, Рома открыл правую переднюю дверь, но прежде чем сесть в машину, он отыскал направленную на этот сектор парковки камеру наблюдения и сообразил, что находится в поле ее зрения и охранник прямо сейчас может за ним следить. А если учесть, как подозрительно тот на него глядел, пока они говорили, вероятность этого достаточно высокая и сделать все надо быстро и продуктивно.
«Если перестанешь валять дурака и начнешь хорошо учиться, когда-нибудь купишь себе вот такую же классную машину…» – так, кажется, заявил дядя Саша, когда вернулся из автосалона и семья в полном составе – мама, он и мелкая Анька – вышли на улицу, чтобы оценить купленный за большие деньги шикарный автомобиль. И после при любом удобном случае дядя Саша, напуская на себя самодовольный вид, расхваливал качество отделочных материалов салона, плавность хода, ускорения, тормоза и самые разные полезные и не очень опции, которыми этот BMW Х6 в самой дорогой версии «М» был под завязку нашпигован, и чем больше он про это говорил, тем сильнее его болтовня раздражала Рому. Впрочем, в последнее время и сам отчим раздражал Рому семь дней в неделю, и никакие разговоры по душам между ним и мамой не могли это положение вещей исправить.
Вытряхнув из головы зачем-то всплывшие сейчас воспоминания про идиотские реплики отчима, Рома забрался в салон, закрыл за собой дверь, достал из кармана мокрой кожаной куртки складной швейцарский нож и вытащил из недр рукоятки блестящее, заточенное как бритва лезвие.
Прежде чем пустить лезвие в ход, Рома еще раз посмотрел по сторонам. Никого, кроме отдыхающих от дневной беготни машин, некоторые еще не просохли. А некоторые выглядят такими замарашками, что хочется спросить владельцев – у вас что, с деньгами плохо, на мойку не хватает?
Зато икс-шестой чистый, как будто никуда не ездил. А какой порядок в салоне! Просто нереальный порядок… Отчим давно удивлял Рому своей маниакальной страстью к расположению вещей в пространстве, и салоны его становящихся с годами все шикарнее и дороже автомобилей не являлись в этом плане исключением. Чистота такая, будто сюда вообще никто и никогда не садился; соринки не найдешь, словно перед ежевечерним заездом на парковку дядя Саша обязательно навещает автомойку, а мелочевка, какая зачастую валяется в машинах у обычных, нормальных людей где попало, здесь начисто отсутствует… Впрочем, и дома для каждой вещи также определено свое законное место и любое нарушение установленного отчимом регламента приводит к неприятным разговорам на повышенных тонах.