Цена победы. Книга первая

Никулин Даниил

Хватит думать, пора звонить. Рома достал из кармана джинсов основательно потрепанный iPhone пятого поколения, нашел в списке контактов номер отца и нажал на иконку со словом «позвонить». Сердце, пока ждал ответа, начало колотиться с удвоенной частотой, а во рту появился противный привкус, как если бы он съел горькое лекарство. Внезапно показалось, что не так-то и просто будет сказать «Папа, я к тебе переезжаю» человеку, с которым давно уже не виделся.

Гудок, еще гудок, снова гудок… Папа, возьми же трубку…

– Я вас слушаю, – произнес где-то очень далеко мужской голос. – Говорите… алло…

Рома резко оторвал трубку от уха и завершил вызов – на какую-то секунду ему показалось, что голос из динамика – вовсе не

отец. Наверное, произошла ошибка связи и он позвонил кому-то другому… Надо набрать еще раз.

– Я вас слушаю, – зазвучал в трубке тот же мужской голос. – Алло…

Рома снова сбросил вызов. Ошибиться дважды, нажимая на один и тот же номер – это, простите, маловероятно. Номер точно отцовский, в прошлом августе он звонил ему именно по этому номеру, поздравлял с очередным днем рождения. И на Новый год тоже звонил сюда, с этого самого телефона. Неужели отец зачем-то избавился от старого номера и теперь он принадлежит кому-то другому?

А ему что теперь делать? К маме за новым номером идти? Придется, а если и она не знает? Тогда остается ждать, когда отец позвонит сам. Только когда это будет?

Нет, все это ерунда, бред… Это, конечно, его голос. Пусть там и были какие-то помехи, но голос точно его… Тогда почему отец так странно говорил? Обычно все по-другому: «Привет, сынок, как дела, здорово, что позвонил…» А тут совершенно официальное, безликое «я вас слушаю…». Размышления прервались звонком – на черном экране горело слово «папа». Рома зачарованно смотрел на экран, не понимая, что ему надо сделать – принять вызов или опять сбросить. Мелодия звонка поиграла еще некоторое время, потом стихла сама собой. Рома убрал телефон в карман куртки, сел на первую попавшуюся ему по дороге лавочку и загрустил…

Нет, ничего хорошего из этого не выйдет… Да и что может выйти? Общались за последние полгода несколько раз, только по телефону, прошлым летом он в Курск снова не поехал. Отец с прошлого декабря ему не звонил – или обиделся, или просто перестал им интересоваться. А может быть, и то и другое сразу.

Впрочем, то или другое – какая теперь разница? У отца своя жизнь, у него своя. Ну приедет он к нему, и тут же в Курск примчится отчим, и вместе с ним расстроенная мама. Они заберут его домой, и вот он снова в Москве, ходит в школу, получает двойки, активно участвует в домашних скандалах, хочет поджечь квартиру и давит в себе желание съездить отчиму по морде, понимая, что тогда перейдет очень серьезную морально-этическую линию, грань, за которой начинается уже совсем другая жизнь, такая, какой он жить еще не готов.

Сидя на лавочке, Рома прокрутил все это в голове несколько раз и с сожалением признал тот факт, что переезд к отцу может стать еще большим разочарованием, чем наполненная ежедневными стычками жизнь здесь. Но внезапно в голову пришла свежая, весьма интересная и открывающая новые перспективы мысль.

Надо не просто уехать к отцу – надо уехать так, чтобы эти не хотели вернуть его обратно!

«Если бы я сейчас поговорил с отцом и рассказал о своих намерениях, – подумал Рома, после того как эйфория от удачной придумки улеглась и он снова обрел способность соображать, – об этом узнали бы и мама, и отчим. Отец обязательно поговорил бы с мамой. А мама с этим. И они оба приложат максимум усилий, чтобы помешать мне переехать… Потому что мама слишком беспокоится за мое поступление в институт, отчим ее обязательно поддержит, и мама запретит отцу принять меня на жительство… да, да, все именно так и случится…».

И вот тогда-то ему точно некуда будет деваться. Краснодарские бабушка с дедушкой не в счет.

Значит, не так уж и плохо, что они с отцом сейчас не смогли поговорить. Да что уж тут стесняться – просто отлично, что они не побеседовали.

Окрыленный грядущими перспективами, он вернулся домой и в приятном

одиночестве пообедал. Потом закрылся у себя в комнате и до вечера обдумывал детали своего плана, а потом, пока не зарябило в глазах, резался в F1 2012 – самую любимую из всех имеющихся у него игр. На следующее утро едва не проспал школу, ушел без завтрака и, пока учителя ставили двойки за невыполненные домашние задания, Рома продолжал оттачивать детали своего плана, надеясь, что даже не зависящие от него обстоятельства, также сложатся в его пользу.

Так все и случилось. А на шишку – наплевать.

Метрах в пятидесяти, прямо в центре станции, Рома заметил трех сотрудников полиции. Это плохо. Если его заметят – в мокрых, испачканных бурыми пятнами крови джинсах, с натянутым на голову капюшоном и набитой вещами спортивной сумкой через плечо, запросто могут подойти и поинтересоваться: «Кто и откуда?», а затем они увидят разбитый нос и начнутся более конкретные вопросы: «Куда едешь, зачем, сколько лет, почему так поздно не дома, что с лицом?»

Что он им расскажет? «Меня зовут Рома Лапин, мне шестнадцать, и я еду в центр города погулять…«Так они ему и поверили. Нет, они его обязательно заберут к себе в комнатку и там очень быстро выяснят, кто он и где живет. И все, провал…

«А уж дома-то наверняка все давно известно…» – било в голове молотком, и он вдруг представил, как мама забирает его из полиции и он, стараясь не думать о том, что вскоре произойдет в квартире, едет в ее машине, глядя на дома и улицы, с которыми только что прощался. «В общем, если вся эта фигня сейчас обрушится на мою голову, – внезапно пришла совсем уж деструктивная мысль, – лучший вариант – броситься на рельсы и покончить со всем сразу…»

Впрочем, это уж самый крайний случай, нет, лучше он куда-нибудь убежит. Бегает он быстро, чемпион школы на стометровке. Даже в районных соревнованиях участвовал и занял второе место. Фиг они его поймают…

Готовый в любой момент взять резвый старт, Рома затаил дыхание и стал ждать спасительный поезд, который приедет и унесет его с этой станции в новую жизнь.

И еще ужасно захотелось съесть что-нибудь, ну хотя бы простой шоколадный батончик.

Сегодняшняя ссора произошла как раз из-за еды – вернувшись домой из школы, Рома быстро собрал сумку с необходимыми на первое время вещами и отправился на первый этаж, чтобы хорошенько перекусить. Через полчаса он за обе щеки уплетал огромную порцию яичницы с сыром, заедал ее сэндвичами с ветчиной и салатными листьями. Неизвестно, когда он сможет поесть в следующий раз, тут надо быть готовым ко всему. «А может, свалить прямо сейчас?» – подумал Рома, поглядев на часы. Ушел, например, гулять – кто его хватится? А когда хватятся, будет поздно.

«Но если, – громко щелкая челюстью при поедании очередного сэндвича, размышлял Рома, – я уйду сейчас, то не смогу сделать самого главного…»

Нет, сейчас он никуда не уйдет, иначе с большой долей вероятности произойдет то, о чем он думал вчера – сбежать-то сбежит, но и домой вернется очень скоро. А вот если дождется, то шансы, что его не вернут, стремительно вырастут…

Основательно подкрепившись, Рома вернулся к себе в комнату, завалился на диван, включил ноутбук, чтобы изучить вечернее расписание поездов на Курск, и начал ждать возвращения родителей. Сперва явилась мама с Аней, а через несколько минут, громко разговаривая по телефону, в квартиру ввалился отчим. Рома поднялся с дивана, пересел в кресло возле письменного стола и начал ждать. Не прошло и пяти минут, как ручка двери истерически задергалась, а затем раздался стук. Рома встал с кресла, сделал шаг к двери и, щелкнув замком, открыл дверь. Перед ним стоял дядя Саша, уже без пиджака, но еще не снявший галстука. По его раздраженному лицу было ясно – сейчас начнет ругаться. Ну что же, пока все идет строго по плану.