Цена предательства
Шрифт:
"Видимо, горничная, - решил он.
– Но я не слышал стука входном двери".
В кухню вошла маленькая девочка с льняными волосами.
– Мама...
– начала она, но тут увидела распростертое на иолу и истекающее кровью тело матери и закричала. Мессельер грубо схватил ее и зажал ей рот рукой в перчатке.
Он знал, что девчонку придется прикончить. Глядя в ее широко раскрытые от ужаса глаза, он понимал, что она навсегда запомнила человека, которого застала на кухне рядом с трупом матери. Одной рукой Мессельер поднял ребенка в воздух, а другой перерезал ему горло.
Потом отшвырнул тело к трупу
На этот раз он уже не стал мыть нож, а просто бросил его на пол рядом с двумя трупами и не спеша покинул квартиру.
Очутившись на свежем воздухе, Мессельер глубоко вздохнул и направился вдоль авеню к первому попавшемуся на глаза кафе. Там он сел за столик и заказал двойную порцию бренди.
Спустя час, когда перед ним на столике стояли три пустых бокала, издалека послышалось завывание сирен машин "скорой помощи" и полиции, и он понял, что горничная вернулась и сообщила о своей жуткой находке. Мессельер не сдвинулся с места и молча наблюдал за тем, как с визгом шин машины резко притормозили у входа в жилой дом, где он совершил свое злодеяние.
Он был так поглощен воспоминаниями, что напрочь забыл о своих нынешних обязанностях и не услышал легких шагов по мягкой почве за спиной и, когда его сзади схватила за волосы голая темнокожая рука, а вторая перерезала ему горло длинным кинжалом, очень похожим на тот, которым он воспользовался для расправы с матерью и дочерью много лет назад, он чуть ли не обрадовался.
Как только минуло ровно два часа с того момента, как Мессельера отправили в дозор, Вэлин позвал Ньюмэна и приказал ему сменить француза.
Бывший десантник рысью пробежал к лесу и вскоре скрылся в листве. Пять минут спустя он вызвал Вэлина по рации.
– Полковник, говорит Ньюмэн. Вы меня слышите? Прием.
– Ньюмэн, говорит Вэлин. Я ведь приказал не выходить в эфир. Прием.
– Вам надо бы здесь разобраться, полковник. Чем скорее, тем лучше. Конец связи.
– Черт!
– встрепенулся Вэлин.
– Теперь еще что?
Он взял автомат и пошел разыскивать О'Рурка.
Они двинулись по пути, которым проследовал Ньюмэн, и вскоре заслышали его свист, направились на звук и нашли поджидавшего их бывшего десантника. Он стоял перед деревом, с ветви которого свисал труп Мессельера, привязанный за горло толстой проволокой. Резаная рана выглядела, как кровавая усмешка.
Брюки внизу были вспороты, и детородный орган торчал у него изо рта.
27
Они не тронули тела француза и скрылись в лесу.
– Кто бы это мог быть, черт возьми? Как они сумели к нему подобраться?
– удивлялся О'Рурк.
– Я-то думал, что Мессельер специалист своего дела.
– В этих зарослях специалистами можно считать только туземцев, возразил Вэлин.
– Я не думаю, что здесь поработали солдаты.
– Тогда кто же?
– Бандиты, - пояснил Вэлин.
– Пошли назад. Быстрее!
Со стороны фермы послышался треск выстрелов.
– А, черт!
– выругался Вэлин.
– Давайте, ребята! Рысью!
Трудно сказать, как долго бандиты следили за фермой и оказались ли они здесь по собственной инициативе либо кто-то поставил перед ними соответствующую задачу. Их появление можно было также объяснить чистой
АК-47, пистолетами, мачете, кинжалами, луками и стрелами. Казалось, у них на уме была лишь задача уничтожить все и всех на своем пути.
Первый залп пришелся по амбару и дому, и Келлер, прикорнувший на снопах сена, вскочил, схватил автомат и ринулся к двери, на ходу отдавая распоряжения. Он еще не знал, что происходит, но понимал, что пришла беда.
При первых выстрелах Спенсер, все еще сидевший в обнимку с Кармен на дереве, выругался и стал быстро одеваться, что на небольшой площадке давалось ему нелегко.
– Черт! Что происходит?
– чуть растерянно вопрошал он.
– Не знаю, - ответила Кармен, тоже начавшая быстро одеваться.
– Сиди здесь и не высовывайся!
– велел ей Спенсер, доставая пистолет из кобуры.
– А я пойду посмотрю, что там творится.
– Я пойду с тобой.
– Ни в коем случае! Оставайся на месте!
Американец буквально свалился вниз и выглянул из-за дерева. Он увидел выскочившего из амбара Келлера, который поливал атакующих огнем из автомата, а потом открылась дверь дома и на пороге показался Карлос с пистолетом в руке, но его сразили наповал выстрелами из леса.
На какое-то мгновение Спенсер смешался, и ему почудилось, что он снова во Вьетнаме и отражает нападение вьетконговцев, но он взял себя в руки, сосредоточился и разрядил полобоймы в направлении противника.
Один бандит вскинул руки вверх и упал лицом на землю, но двое других сразу же развернулись в сторону Спенсера, и пули начали рыть землю у его ног и впиваться в ствол дерева.
"Черт!
– пронеслось в его голове.
– Мне бы "гэтлинг" сейчас!"
На пороге дома показался Хезус, оттащивший труп Карлоса внутрь. Потом он вернулся и с колена повел огонь из автомата. Еще один бандит свалился на землю, и в этот момент в ста ярдах от фермы из леса выбежали Вэлин, О'Рурк и Ньюмэн, атаковавшие бандитов с правого фланга. Те открыли ответный огонь, и пришлось искать укрытие, не прекращая стрельбы. Еще один бандит был смертельно ранен, и Спенсер слышал его пронзительный крик из зарослей.
Для него это был самый ужасный момент любого сражения, самые тяжелые воспоминания о войне: когда лежишь в укрытии и слышишь, как раненый товарищ или враг зовет на помощь. Иногда крики продолжались часами, или это казалось, что прошло несколько часов, пока раненый не терял сознания или умирал.
Спенсер прикинул на глаз расстояние до амбара, где остался его верный "гэтлинг". Получалось приблизительно пятьсот ярдов. Тогда он решился. Пока внимание атакующих было поглощено отражением нападения с фланга, американец вскочил на ноги и помчался зигзагами к амбару. Его маневр заметил один из бандитов и открыл огонь. Спенсер увидел, что пули роют землю впереди, упал и почувствовал, как на спину посыпались комья земли. Он тут же поднялся и снова побежал, воспользовавшись передышкой, пока стрелявший менял рожок. Американец прибавил скорости и увидел, что Келлер, Резник и Эйнджел стараются прикрыть его огнем. А затем он достиг угла амбара, вскочил внутрь и прислонился к стене, пытаясь отдышаться.