Цена свободы
Шрифт:
Не секрет, что резкое сокращение расходов на оборону опустошительно сказалось на экономике, заряженной на войну. Он сам в этом убеждался сотни раз, в последний из них -- в баре на Нефеле. Из-за отмены военных заказов закрывались фабрики, и это заставляло владельцев сокращать штаты. Быстрый рост безработицы, к которому добавился приток отставных военных, привел к тяжелой экономической депрессии на многих планетах, включая Землю. Даже Блейр понимал, что некоторые политики могут решиться снова раздуть экономику за счет военных заказов.
Он сомневался, что в заговор вовлечены все круги, которым выгодна война,
"Но какой ценой?" -- спросил Блейр себя. Лица многих и многих друзей, убитых и искалеченных в войне с килрати, пронеслись в его воображении. Их жизни были платой за похожий "фокус" против кошек. Война против Пограничных Миров принесет новые смерти. Он снова увидел Сизера и пленного пилота. Такой вид повторится многие сотни раз, если война продолжится.
– Итак, - сказал Паульсон, дав Блейру поразмышлять, - помогла ли наша небольшая беседа прояснить ситуацию?
Блейр кивнул.
– Да, сэр, - абсолютно искренне ответил он.
– Что ж, - проговорил Паульсон, поднимаясь из кресла, - я знал, что мы можем на вас рассчитывать. -- Он посмотрел на стенные часы, оставленные Эйзеном. -- Следующая фаза нашей операции начинается завтра, полковник, так что вам лучше хорошенько отдохнуть.
Блейр встал и пожал протянутую руку Паульсона. Он заметил, что хотя капитан выглядел открыто и дружелюбно, его глаза оставались холодными и расчетливыми. "Осторожнее, Крис", - сказал он себе.
Паульсон кивнул, очевидно, довольный тем, что нашел то, что искал.
– Думаю, утром вам все станет яснее. Мы должны провести боевую операцию против носителя, запустившего эти истребители. Он должен быть поблизости. Штаб Флота передал, что мы должны устранить присутствие повстанцев в системе Маса и обезопасить точку прыжка. Я рассчитываю, что вы поведете ваше крыло в бой против повстанцев.
– - Он похлопал Блейра по плечу.
Блейр, пребывавший в смятении, ничего не ответил.
Глава шестая
Тем вечером Блейр увидел сон. Он и Жаннет собирались на вечеринку. Она стояла рядом в прекрасном зеленом платье. Ткань была порвана в том месте, где ее выпотрошил Тракхат, но кожа под ней осталась целой.
Они что-то праздновали. Она засмеялась его шутке; серебряные нити, вплетенные в ее волосы, заблестели, когда она слегка запрокинула голову. Блейр всегда любил ее смех. Он был свободным -- смех зрелой женщины, довольной жизнью, а не хихиканье.
Она подняла бокал. Их глаза встретились; глаза Жаннет были полны любви и смеха.
– За старых друзей и товарищей, - сказала Ангел с улыбкой, - и будущих друзей, которых еще не знаем.
Он тоже поднял бокал, возвращая флотский тост.
– И за погибших товарищей, - ответил Блейр, улыбаясь. В этот миг все вокруг было прекрасно.
Она удивленно посмотрела на него.
– Крис, мон ами, почему ты направил на меня этот пистолет?
Блейр
– Ты родилась в Колониях, - как-то глухо сказал он, - поэтому ты – враг. Прости меня, любовь моя... - Он поднял пистолет, тщательно прицелился и...
...проснулся, дрожащий и мокрый от пота. Он распутал измятую простыню, морщась от резкого запаха, затем посмотрел на часы. Два тридцать. Поспать удалось чуть больше часа. Блейр глубоко вдохнул, пытаясь успокоить колотившееся сердце. Сон был настолько реальным, таким цветным и осязаемым, что ему показалось, что он чувствовал запах ее духов. Блейр включил свет. Апартаменты, так похожие на ее собственные, только усилили жуткие ощущения. Он снова выключил свет и лег в постель.
Блейр попытался заснуть, но его голова, кружившаяся от увиденного сна и лекции Паульсона, отказалась подчиняться. Его мысли словно магнитом притягивались к заявлению Паульсона, что Земле нужен был фокус -- враг – чтобы жить дальше.
Он подумал о своих двадцати годах на службе, вспоминая все испытания и несчастья, выпавшие на его долю во время войны. Он припомнил проваленные миссии, некомпетентных офицеров (к счастью, их было немного -- долгая война вырабатывает собственную модель естественного отбора), глупую ложь, произносимую ради покрытия бессмысленных ошибок, и бумаги о напрасно погибших.
Блейр знал, что несмотря на все, что он видел, его верность никогда не подвергалась испытанию. Он вспомнил темные времена, когда его разжаловали до пилота патрульного "Феррета". В те дни подозревали, что он был либо предателем, либо трусом, либо, что еще хуже -- что он оказался некомпетентным. Тем не менее он остался верным Конфедерации и получил возможность реабилитироваться на "Конкордии".
На его памяти, Флот заботился о своих людях -- как хороших, так и плохих. Служба делала все возможное, чтобы исправить самые худшие ошибки, а воинами слишком дорожили, чтобы разбрасываться ими по чьей-то прихоти. Флот пытался хорошо относиться к своим людям, несмотря даже на некоторую неуклюжесть.
Каста воинов в военной среде выполняла свою роль, принимая к себе любого, кто разделял их цели -- воевать с килрати. Единственным условием для приема в этот "закрытый клуб" служило желание заставить шерстяных комков заплатить кровью за их попытку завоевать человечество. Испытания войны затем сплачивали их в единую мощную силу.
Флот мирного времени лишился этого теплого товарищества. Майоры соревновались за немногочисленные места полковников. Офицеры всех рангов вынуждены были следить за товарищами как за конкурентами. Провал означал увольнение -- мужчины и женщины, которые еще вчера командовали кораблями и эскадрильями, ссаживались на "берег", лишаясь всяких перспектив.
Он почувствовал первые признаки перемен в самом конце войны. Блейр вспомнил: то, что многие офицеры считали реальностью -- то, что килрати побеждают -- было объявлено Главным Штабом Флота "пораженческими настроениями". Капитанам порекомендовали следить за личным составом и докладывать об офицерах-"пораженцах". Немногие шкиперы выполнили рекомендацию, но она оставалась в силе до сих пор, чтобы напомнить пилотам, что за ними следят, и поэтому не стоит болтать лишнего.