Центр Бесконечности

Фомченков Тарас

– Какой же? – как можно ехиднее спросил Егор.

Остальные молчали, предоставив ему и Дарье полный карт-бланш.

– Мы хотим попросить у вас помощи!

Это заявление на некоторое время выбило опасника из колеи. Шутка ли, те, кто судя по всему являются первой разумной цивилизацией не отдельной Вселенной, а всего Мироздания, просят помощи! И у кого? У инопланетян, которые, по их меткому выражению, еще и по-настоящему на свет не родились!

Даша тоже почувствовала нестыковку.

– Скажите, а почему вы думаете, что именно мы способны помочь? Мы же дети…

– Пользуясь

удачной аналогией, и ребенок может в каких-то вопросах быть выше своего родителя.

– В вопросе незамутненного восприятия действительности например. Не так ли, уважаемые коллеги? – встрял Горлуох.

Первые явно обрадовались. Все трое энергично закивали, а затем тот из них, кто предложил прогуляться, переспросил:

– Ну так как, путешественники? Удовлетворите свое любопытство, посмотрите на еще один мир!

– Любопытной Варваре дверью шлюза нос оторвали! – к месту вспомнил Егор древнюю земную поговорку.

Затем он оглядел друзей и коротко кивнул.

– Мы согласны, поехали!

Тут же на глаза Егора упала черная пелена. Однако потери сознания не было, опасник почувствовал как его, словно маленького ребенка, взяли за руку и потянули куда-то вперед и вверх.

Через пару секунд он ощутил себя висящим в глубоком космосе. Прямо под ногами лежала в плоскости эклиптики небольшая звездная система: четыре планеты, одна из них с маленьким спутником, и кометный пояс на периферии.

Рядом с Егором тесной группой висели друзья, ошарашено наблюдающие открывшуюся картину. А чуть поодаль – Первые. Они действительно не солгали – вся компания присутствовала здесь физически, Егор был прекрасно знаком с ощущением, когда тело находится в безопорном пространстве космоса, достаточно далеко от сфер действия гравитационных и других сил, так что вокруг была самая настоящая реальность.

– Под нами – звездная система Механической Цивилизации,– произнес один из Первых. – Сами себя они называют так, что вашим речевым аппаратам и не произнести, а в вольном переводе звучит как «разумнейшие, оптимальнейшие и достойнейшие обитатели Мира Ветров, Ближнего, Дальнего Космоса и Всех Сопредельных Территорий».

Егор покрутил это определение так и сяк, но никакого более-менее удобоваримого сокращения придумать не смог. Зато отличился Ис, у которого любовь к четким и конкретным формулировкам была заложена генетически.

– Вы говорили «механическая цивилизация»? – обратился он к Первым. – Мехци!

– Мне нравится, – согласился Егор, словно попробовав сокращение на вкус. – Мехци… Ну, что вы хотели нам показать?

Воздушный пузырь с путешественниками внутри двинулся с места и ускоряясь понесся к одной из планет системы.

Внешне она очень сильно отличалась от остальных. По всему экватору торчали толстенные шипы орбитальных лифтов, а материки и океаны ночной стороны отсвечивали иллюминацией множества огней. Отсутствие у планеты естественного спутника компенсировалось плотным искусственным заселением ближнего космоса – целый рой космических аппаратов висел на геостационарной и других, более мобильных, орбитах. Кроме этого опасник

по мере приближения к планете насчитал не менее полутора десятков орбитальных станций самых разных форм и размеров.

– А эти ребята весьма неплохо здесь развернулись! – констатировал он. – Дашуль, Горлуох, а ваши цивилизации окрестности материнских планет так же густо освоили?

– У нас, позволь так выразиться, уважаемый Егор, давно начался обратный процесс, – ответил ырлыанин.

Косматый философ окинул взглядом панораму торжества технической мысли, затем величаво крутанулся вокруг своей оси, расположившись лицом к собеседникам.

– Как на лекции в философской школе выступает, шельмец! – с ноткой зависти подумал опасник. – И никакие изменения вокруг его не волнуют, так как все автоматически вписывается в ту или иную картину мира! Эх, Человечеству бы такую уверенность в реальности всех теорий!

– Родные Берлоги для нас давно уже стали местом, если так можно сказать, стационарного существования. Спутники, конечно, есть, и орбитальная станция существует, но большинство вопросов мы давно умеем решать, не выходя за пределы атмосферы.

– Это как? – удивилась Оксана.

– Путем построения теоретических моделей в согласии с той или иной философской концепцией бытия.

– А проверка? – не унималась девушка. – Ведь есть такие вещи, за которыми с орбиты следить легче. Погода, например, спутники связи всякие…

– Нам торопиться уже некуда.

Опасник даже не нашелся, что сказать. Те законы, по которым существовали Родные Берлоги Горлуоха, настолько отличались от человеческих, что не поддавались никакому сравнению.

– Про тебя, Даша, я даже спрашивать боюсь! – заявил Егор, обнимая девушку за талию.

Та посмотрела на него кошачьими глазами и хмыкнула мысленно:

– Да уж, лучше не стоит! Я тебе потом как-нибудь все расскажу и покажу, в менее нервной обстановке.

Воздушный пузырь с командой продолжал мчаться к поверхности планеты. Атмосфера была преодолена играючи, опасник даже не понял за счет каких фокусов защищающий всех воздушный кокон не только не раскалился в процессе прохождения сквозь плотные слои, но вообще никак не отреагировал на изменение среды. Будто что открытый космос с его абсолютным нулем и концентрацией молекул одна на километр, что плотная атмосфера – все едино.

И вот уже перед путешественниками раскинулся огромный город. Сначала Егору показалось, что он сооружен кем-то вроде наделенных разумом муравьев или термитов, одним словом, насекомых. Но чем ближе они подлетали, тем больше он понимал, что город создан не просто для насекомых. Точнее, не только для них.

– Все расы в гости будут к нам! – тихо произнесла Оксана.

Она повторила девиз одной из самых дальних баз Человечества, которая была создана на периферии Местной Группы и «смотрела» на войд. Коллектив этой исследовательской цитадели сплошь состоял из молодых бородатых романтиков, которые днем купались в мелководном и очень соленом океане, а ночью расчехляли кучу приборов и наблюдали за чернильной пустотой неба.