Цепи его души
Шрифт:
— Да, — холодно заметила я, холоднее, чем когда бы то ни было. — Пожалуйста, принеси мне ужин сюда.
— Но Пауль сказал…
— Мне все равно, что сказал Пауль. Я неважно себя чувствую, и не готова встречаться с посторонними людьми.
Сюин даже в лице не изменилась, кивнула и вышла за дверь, а я подхватила с комода тяжелую бронзовую статуэтку и все-таки запустила ей в стену. Глухой удар отпечатался в сознании, а я снова распахнула дверцы и принялась стягивать платья с вешалок, одно за другим. Швыряла их на постель, слоями, из-за чего покрывало очень скоро стало напоминать заляпанный
— Поставь на комод, пожалуйста, — попросила, не оборачиваясь, — и как освободишься, помоги мне собрать все это…
— Все это, — резкий голос Эрика за спиной заставил подпрыгнуть, — соберешь ты. После ужина.
Ну конечно! Не могла же я быть настолько наивной, представляя, что Сюин не побежит к нему жаловаться.
— Нет, — резко развернувшись, сложила руки на груди. — Я не пойду на ужин.
— Пойдешь, Шарлотта.
— И не подумаю. У нас в контракте нет ни слова о том, что я должна общаться с вашей знакомой или носить наряды, похожие на те, что носит она. Я не стану принимать от вас подарки и деньги с той же легкостью, с которой принимает эта женщина. Чем быстрее вы это себе уясните, месье Орман, тем лучше.
Он стремительно шагнул ко мне: заледеневший взгляд и впрямь напоминал взгляд готового напасть ястреба. Вокруг меня полыхнули изумрудные искры, платье расползлось клочками прямо на мне, а вслед за ним и то единственное попроще, что оставалось на смену ему в шкафу.
— Ты. Спустишься. На ужин. Сама, — холодно припечатал Эрик. — Или я потащу тебя с помощью магии. Выбирай.
Сомнительное удовольствие быть вытащенной на ужин безмолвной куклой на глазах у Камиллы радовало мало. Точно так же, как вообще радовала перспектива этого ужина, поэтому когда первое потрясение миновало, я сжала кулаки и ответила:
— Спущусь. Сама.
После чего резко повернулась к нему спиной, давая понять, что разговор между нами окончен. Шаги и захлопнувшаяся дверь окончательно поставили в нем точку, я же замерла рядом с кроватью. Наверное, не будь с Камиллой дочери, я бы просто сбежала к миссис Клайз прямо сейчас, но взгляд малышки отпечатался в памяти. Наивный, простой, в широко распахнутых глазах светится доброжелательное любопытство.
Именно поэтому я отложила мысли о побеге и принялась перебирать платья. Зацепилась за это чувство, чтобы не зацепиться за что-нибудь другое.
Разложенные наряды были самых разных фасонов (интересно, когда только успел заказать?!), и я остановила свой выбор на желтом, насыщенно-желтом, как яркий осенний листок. Приближенное к домашнему, довольно-таки простое, с квадратным вырезом, оно надевалось без кринолина или турнюра и застегивалось сзади. Вот это, пожалуй, и было единственной сложностью: я все руки вывернула, пока справилась с крючками, но Сюин мне звать не хотелось. От нижнего платья пришлось избавиться, сюда оно не подходило из-за ворота, от моих грубых башмаков тоже.
Одну за другой раскрывая коробки с обувью, где обнаружились и зимние теплые ботинки, которых у меня никогда не было, и множество самых разных туфель, решила надеть изящные туфельки кремового цвета на невысоком каблуке. Таких у меня тоже никогда
Даже возможности почувствовать себя такой яркой.
Замерла напротив зеркала, с удивлением отмечая, как преобразилось лицо: глаза стали выразительнее, даже волосы, кажется, разгорелись ярче. Покусывая губы, я смотрела на свое отражение, прикидывая, как бы подтянуть лиф повыше. За счет формы он не делал акцент на ложбинке между грудей, но она все равно казалась мне слишком открытой. Такое можно надевать на балы или в театр, и то рекомендовалось прикрывать газовым шарфиком. Плечи и рукава, правда, здесь были полностью закрыты, и в целом фасон был достаточно скромным, если бы не вот это… декольте.
Вздохнула, опустила взгляд и наткнулась на валяющиеся на ковре лоскутки.
Наткнулась и с трудом удержалась, чтобы не сорвать с себя новое платье: грубо, не заботясь о его состоянии. Обрывки уничтоженного магией платья у моих ног почему-то напомнили мою жизнь. Буквально. Это платье и было моей жизнью, которую Эрик уничтожил, даже не спросив о том, дорого ли оно мне. Дороги ли мне связанные с ним чувства и воспоминания, мгновения, которые я пережила, собираясь в музей к мистеру Ваттингу, или на выставку, или… на встречу с Ирвином. Пальцы непроизвольно потянулись к волосам, коснулись ленты.
— Мисс Шарлотта, — тихий голос заглянувшей в комнату Сюин заставил вздрогнуть и обернуться. — Пауль просил проводить вас в столовую.
Боится, что убегу?
Вслух я не стала этого говорить, я вообще ничего не стала говорить, просто последовала за ней. Мы вместе спустились по лестнице, и в холле свернули направо. Если правильно помню, столовых здесь три, и мы сейчас наверняка идем в ту, что предназначена для гостей? Прежде чем я успела задать вопрос, Сюин уже распахнула передо мной дверь.
— Пожалуйста, устраивайтесь удобнее, — произнесла иньфаянка и вышла.
Оставив меня в Красной столовой, той самой, где на потолке изображен иероглиф опасности. Сейчас, вечером, она полностью преобразилась: вытянутые узорчатые фонарики отбрасывали причудливые тени, из-за чего картины на стенах оживали. У подножия горы появились люди и дома (за счет вырезок в необычных светильниках). Над вершинами поднималось солнце, на которое падал свет, и оно полыхало золотым огнем. Смотреть на него было почти больно, даже темная гладь озер искрилась бликами рассвета.
От такой красоты я замерла, позабыв о блюдах, источавших аромат даже под крышками, но долго мое оцепенение не продлилось. Открылась дверь, и в столовую впорхнула Эмма. А следом за ней вошли Эрик с Камиллой.
Сначала я обратила внимание на то, что ее рука лежит на сгибе его локтя, и только потом — на нее саму. И это себя я называла яркой? По сравнению с этой женщиной я напоминала полевой цветок рядом с только что распустившейся садовой розой. Алое платье с открытыми плечами подчеркивало светлую кожу и хрупкость (Камилла действительно была удивительно хрупкой). Пышная грудь и чувственные черты лица притягивали внимание на контрасте, и в этот момент я поняла, насколько я ошибалась. Таких женщин не просто пишут, по ним сходят с ума.