Цепи его души
Шрифт:
— Ты удивительно точно передала ее образ, — негромко произнес муж.
Пожалуй, только мы и знали, кто изображен на картине. Я слегка изменила черты Камиллы (с ее опасной работой лишняя известность вовсе ни к чему), но главное здесь было не в чертах.
— Ледяная роза, — добавил Эрик.
Да, картина
— Она не сказала Анри о том, что вы развелись, — напомнила я. — Значит, не все, что она тебе говорила, было игрой.
— Сейчас это уже неважно.
— Важно, — сказала я. — Она действительно любила тебя, Эрик. Она не предавала тебя, просто… была рядом.
Он улыбнулся, притягивая меня к себе.
— Давай лучше поговорим об Эрике…
— Нет! — наигранно-испуганно воскликнула я. — Нет, я пока не готова!
— Разве? А кто вчера говорил, что скучает в этом суровом мужском царстве?
— Я такое говорила?!
— Не дословно, но… — Эрик понизил голос до шепота, а потом увлек меня за собой, в сторону выхода.
— Куда?! — воскликнула я. — У нас же открытие!
— Не думаю, что нас потеряют…
— Должны зайти Тереза и Анри!
— Я на них уже и так насмотрелся.
— И мама с Миралиндой! Они ради такого даже в столицу приехали!
— Ну вот и пусть любуются картинами.
— Его величество…
— К демонам!
— Эрик! — возмущенно воскликнула я, когда муж все-таки вытащил меня за двери. — Ты совершенно невозможный, невоспитанный…
— Ужасный, — подсказал муж, увлекая меня в длинный затемненный коридор, из которого вдалеке доносились голоса.
— Нет! — успела только пискнуть я, когда под его рукой поддалась панель, и мы оказались в потайной нише, укрывшей нас ото всего мира.
— Ты что делаешь?! — искренне возмутилась
— Эрику.
— Эрик!
Он рассмеялся: негромко и хрипло.
— Брось, Лотте. Я мечтал это сделать с той самой минуты, когда оказался запертым с тобой в нише, а ты так трогательно краснела…
— Ты не мог этого видеть! — выдохнула ему в губы.
— Зато мог чувствовать, — бессовестные пальцы моего бессовестного мужа скользнули по полушариям груди, заставляя меня вздрогнуть. — Знаешь, мне тут пришло в голову…
Он подался ближе, обжигая шею дыханием, скользя пальцами по второму плечу и обнажая его.
— Если бы я не сказал тебе настоящее имя… как бы ты меня назвала?
Я приподняла брови:
— Георг?
Эрик ненадолго остановился, и в тишине было слышно только наше сбивающееся дыхание. Всевидящий, мы оба сошли с ума!
— Лотте, серьезно?! Какой из меня Георг?
— Серьезно? — еле слышно выдохнула я. — Никакой.
Эрик сдернул верх платья так резко, что я содрогнулась от пронзивших тело ощущений, а потом коснулся губами груди, обжигая нежную кожу коротким укусом.
В эту минуту мне стало не до имен, не до выставки и не до гостей.
Изумрудная вспышка на миг осветила его лицо: потемневшие глаза, взгляд, от которого жар прокатился по телу, а дыхание стало прерывистым.
— Моя Лотте, — хрипло произнес он.
Жадно.
Сумасшедше.
Неистово.
А потом накрыл губами мои, и окружающий мир ненадолго утратил резкость.
Остался только он.
Только я.
Только мы…
Сейчас.
И навсегда.
КОНЕЦ