Цепи грешника
Шрифт:
Я вышел к освещенной солнцем тропе, оставив Авалона в лесу и приказав ему тайно следовать за нами. Никто не знал, что грешники у меня в подчинении, а лишнего напряжения в толпе из нескольких тысяч человек не хотелось. Беженцы устало ковыляли на север, и больше людей я видел только на своих концертах.
Как же я обрадовался, когда увидел Уильяма, шагавшего рядом с телегой. Меч красовался в ножнах у него на поясе. В телегу запрягли пару мощных ангельских лошадей, видимо, предоставленных Барвэллом. Черт побери, Уильям жив! А значит, и Маша
— Уильям! — крикнул я и бросился к нему, размахивая руками. — Уильям!
Он не сразу отреагировал, видимо решив, что послышалось, а потом встретился со мной взглядом. Я рассчитывал на улыбку, но лицо его обрело мрачное выражение, и тяжело предчувствие беды проняло меня до дрожи в руках. Недобрый у Уильяма был взгляд, и от мыслей, затерзавших ум, я почувствовал боль в сердце.
Я подскочил к Уильяму как ошпаренный, вцепился ему в плечи, и выпалил:
— Где она?!
Уильям молча указал на телегу и тоскливо вздохнул, виновато заглянув мне в глаза. Извиняясь взглядом.
— Прости, друг, — тихо произнес Уильям, и я чуть в обморок не упал. Такая слабость охватила тело, что руки свисли плетьми, а мир рухнул до деревянной телеги со скрипучими колесами.
В лесу раздался страшный вой грешников, остановивший всю колонну.
Глава 13. Большие ставки
Маша лежала в телеге между ранеными узниками. От руки осталась только культя с почерневшими ветками кровеносных сосудов. Какой-то умелец отнял конечность по плечо, и я потерял дар речи. Сначала показалось, что Маша не дышала. Я забрался в телегу и рухнул на колени.
— Маша! — я взял ее за холодные щеки. Она была бледной, и ее страшно лихорадило, трусило от озноба. — Машенька! Маша!
— Она без сознания, — произнес извозчик. — Боюсь, хворь ее одолела. Темная магия….
— Дайте пройти! — послышался голос Барвэлла. — Отойдите! — он пробирался через толпу, стараясь никого не расталкивать. — Андарий!
Его роста хватало, чтобы видеть содержимое телеги, не залезая в нее. Он с сочувствием посмотрел на меня, положил ладони на борт, и произнес:
— Я сделал что мог. Среди узников нашлись целители, но их силы не хватило, чтобы сохранить руку. Она жива. Можешь быть спокоен. В Скиде мы найдем волшебника, который приведет ее в порядок. Ты ловко придумал с повязкой. Она спасла Мэйриш жизнь.
Мэйриш.
А ведь я смеялся над этим именем, когда услышал его. И так гадко стало на душе, будто бы я совершил страшную подлость.
Я вздохнул, погладив Машу по голове, и поцеловал ее в лоб. Несчастная. Сколько она пережила за эти дни только ради того, чтобы доставить меня к этому Галахаду и "Серым перьям".
— Барвэлл! — крикнули издалека. — Господин Барвэлл! Сюда!
— Мы защитим ее вместе, — успокоил Барвэлл, и удалился в человеку, который его позвал.
— Прости меня, друг, — оправдывался Уильям. — Я спас ее от потопа и
— Ты не виноват, Уильям, — я взглянул на него. Человек-гора с проникновенным сочувствием в глазах. Не за что его винить. — Я перед тобой в неоплатном долгу. Благодаря тебе она дышит.
С тягостным ощущением в глубине сердца я спрыгнул с Телеги, и поспешил вслед за Барвэллом, пробравшись к головной части колонны.
Как я и предполагал. Грешники толпами выходили из леса и шагали к нам через широкую поляну, угрожающе подвывая и позвякивая цепями. Не особо сильные, слабее Авалона, но так много, что шансов на сопротивление не оставалось.
— Несколько сотен, — хмуро изрек Барвэлл, вынув флейту из чехла.
— Намного больше, — добавил я. — Остальные в лесу. Они перебили ангелов в лагере. Мне, возможно, удастся все уладить.
— Твоих сил не хватит. Не в таком состоянии, — Барвэлл покачал головой. — Боюсь, мы все тут поляжем.
— Не поляжем, — я продемонстрировал Барвэллу перо Таламриэля. — Мне удалось одолеть его. Значит, грешники не будут проблемой. К тому же, у нас появилась возможность вести с ними переговоры.
Я поспешил навстречу грешникам, и, когда отдалился от колонны метров на сто, выставил ладонь перед собой и крикнул:
— Стоять! — я распустил крылья.
Грешники послушно остановились. Сзади послышались удивленные возгласы. Люди забеспокоились, не поняв, что произошло. Любого человека на моем месте разорвали бы на части.
Но один грешник не подчинился. Крупный, чем-то похожий на ангела, только без крыльев. В темно-красной броне, демонической, и прочной на вид. В правой руке он держал увесистый топор, а в левой длинный щит с острым концом. С брони грешника свисали цепи темного оттенка, а чем ближе цвет цепей к черному, тем сильнее грешник. Передо мной стоял не мелкий воришка и даже не живодер, а самый настоящий прелюбодей. Причем прелюбодействием в Антерре считалось наличие одной женщины, и те, кто не хотел заводить себе гарем, претендовали на роль темно-серого грешника после смерти.
Так что за супружескую верность жители платили страшным перевоплощением. Местные сохраняли верность себе, а не женщинам, потому заводили их столько, сколько хотелось завести.
Если на Земле праведник не возжелает жену ближнего своего, то в Антерре праведник охотно делится женой с друзьями и сам спит с как можно большим количеством женщин.
— Удивительно, — голос у грешника был дьявольским, искаженным темными силами. — С чего вдруг моя армия застыла, стоило тебе произнести слово? Интересно…. — он задумался, а затем продолжил. — Сдавайтесь без крови. Поверьте, быть темным — привилегия более достойная, чем быть человеком. Я предлагаю вам присоединиться к моей армии, или предлагаю умереть, — он пригрозил мне топором. — Нас намного больше, чем вас.