Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером
Шрифт:
— Воевал, наверное… Передайте водителю, пусть остановит. Водитель, остановите, здесь человеку плохо!
— Сердечного в аптеках ничего нет, вот и пожалуйста… А смотрите, пальцы какие тонкие, может, действительно музыкант?
— Вот, возьмите… Под язык надо засунуть, под язык ему!..
По скользкому металлу, просунутому между зубов, Д.Д. догадался: добровольный коновал раздвигает ему челюсти маникюрными ножницами. Во рту появился вкус болгарской помады и пудры. Вероятно, ножнички болтались в дамской сумочке вперемешку с просыпавшейся косметикой. От резковатого запаха в ноздрях
Куб распался на прозрачные фрагменты, и за еще двоящимся троллейбусным стеклом выплыл знакомый городок. Разноцветные кирпичные кладки, чистенькая улица, голые густые ветви узором замерли над темно-синим свежим асфальтом.
— Смотрите, глаза открыл! Дышит он. Ну молодец, музыкант!
Чужая горячая рука потрепала Д.Д. по обеим щекам.
— Очухался!..
Троллейбус стоял на месте. Была видна белая точка на стекле. От точки разбегались тоненькие паутинки трещин.
«Как от удара иглы, — подумал Д.Д. Он ощущал еще удушье, но мерзостный вкус во рту покрывал текучий холодок валидола. Он повернул таблетку, и она, твердая и жгучая, легла точно под язык. — Спасибо, губу не отрезали, благодетели!»
Он ощупал плащ на груди. (Движение, вполне объяснимое для человека после сердечного приступа.) Никакого разрыва в ткани, конечно, не оказалось. Привычная иллюзия.
По резиновому черному полу троллейбуса рассыпались помидоры. Улыбающиеся пассажиры с удовольствием давили их ногами. Бледная тетка в дешевом плаще, из-под которого неряшливо торчала грязно-синяя кофта, судорожно нагибалась, пыталась что-то спасти. Тетка была очень толстая, и у нее плохо получалось. Она болезненно морщилась, и малиновая капля ее губ будто выпрыгивала наружу.
— Не нужно! — шептала она в отчаянии. — Пожалуйста, не ходите здесь, товарищи! Посидите немножко, пока я томаты-то соберу…
Но никто не обращал внимания на беднягу. Всем было интересно, выживет ли старичок музыкант.
— «Скорую» вызовем? — спросил коновал, наклоняя к Д.Д. большое лицо. Шея благодетеля была плотно укутана черным полосатым шарфом. Отчего-то Д.Д. хотел увидеть именно его шею. Но ни кадыка, ни напряженной жилы, ничего не видно.
— Нет, не станем мы «скорую» вызывать. Незачем! Мне уже хорошо! — опершись на спинку сиденья, Д.Д. поднялся. — Это я, кажется, виноват? — сказал он, обращаясь к несчастной женщине, но тетка, при резком торможении упустившая помидоры, от горя не поняла извинения. Она только посмотрела на старика, сощурилась, и в глазах ее Д.Д. увидел будто два маленьких оранжевых огонька.
— Извините, — повторил он неуверенным голосом. — Извините меня!
Город в окошке, лица и фигуры людей — все сохраняло еще желтоватый оттенок. Д.Д. медленно поворачивал голову, он выбирал жертву. Прибрав шарф под воротник элегантного пальто, коновал устроился на сиденье. Побледневшей тетке удалось подхватить несколько красных твердых плодов, один за другим она опускала их в кремовую мягкую сумку, откуда уже торчала костяная ручка зонтика.
Никакого выбора. Очкастый пенсионер, заподозрив неладное, в мгновенной своей мимикрии закрылся широко газетой. На том месте, где только что было молодое ухмыляющееся лицо, оказалась молодая,
Чтобы окончательно стряхнуть со своих глаз тонкий песчаный налет, нужно было немножечко разозлиться. Д.Д. хорошо знал: легкая злость смоет с картины мира желтизну, оставленную сердечным приступом, как спирт смывает жировое пятно с полировки. Он поискал вокруг, но ни один из этих людей не мог вызвать нужного чувства. Он ненавидел их всех разом, но ненависть эта более всего походила на отвращение к изгаженному пьяным праздником шикарному столу.
Прошло совсем немного времени, но для того чтобы остановиться на каком-то из лиц, потребовалась продолжительная внутренняя работа. Наконец Д.Д. сделал свой выбор.
— Помогите мне, — попросил он, уверенно завладевая острым локотком, одетым в белый рукав, и сразу перенося на него весь свой вес.
Девушка посмотрела неуверенно, поморгала глупыми глазками, тоненькие пальчики попробовали застегнуть тугой замочек на сумочке. Он правильно угадал, она не сумела возразить.
Троллейбус гуднул. Звонкие длинные искры полетели с дуги, двери захлопнулись. Синий и медленный, троллейбус укатил. Сквозь пыль заднего стекла смотрели на оставленную пару сплющенные удаляющиеся лица. Д.Д. не отпускал маленький женский локоть.
— Извините. — Голос его уже обрел силу и звучал естественно. — Пойдемте, проводите старичка. — Пальцы все крепче вцеплялись в мягкую ткань ее пальто. — Будьте милосердны…
Они стояли как раз между двумя троллейбусными остановками. Девушка неуверенно поворачивала свою маленькую аккуратную головку, переступала на месте. Подошвы ее были испачканы раздавленными помидорами, и на асфальте оставались красные отпечатки.
— Далеко вам? — слабые пальчики нажимали, давили, уже побелев, на замочек сумочки. Наконец он защелкнулся.
Д.Д. вытащил из кармана кожаный потертый бумажник.
— Простите. Одну минуту… Сейчас я проверю.
Но страничка записной книжки, на которой его собственным бисерным почерком был много лет назад записан адрес, загнулась, и случилось это довольно давно. Д.Д. помнил свои записи почти наизусть. Укладываясь в поездку, он сунул бумажник во внутренний карман плаща и не проверил. Номер дома оказался как раз на изгибе и полностью стерся.
— Пойдемте. Я, кажется, и так помню. Пойдемте, это здесь… Это рядом.
— Ну конечно, — девушка заглянула в лицо старика. — Конечно, пойдемте, пойдемте, только давайте постараемся скорее. — Она подправила каштановые волосы, посмотрела на часы. — Вы как, вообще-то, можете идти, дедушка?
— Вполне!
Желтизна уходила. Возвращались ясность и цепкость. Профессионально Д.Д. отметил, что на руке у девочки дорогие часики — треугольнички вместо цифр, стрелочки — такие же остроконечные треугольнички. Часики, во-первых, золотые, а во-вторых, достаточно древние. В другое время, лет двадцать пять — тридцать назад они могли бы заинтересовать его. Не ценность, конечно, но вещь приятная, хороший подарок. Такой подарок можно сделать женщине, перед тем как провести с нею ночь.