Церемонии
Шрифт:
Ферма выглядела лучше, чем на фотографии, определенно зеленее, но требовалось еще много работы, чтобы привести ее в порядок. Это было очевидно даже для Фрайерса, в последний раз видевшего ферму в фильме «Дни жатвы», в котором Ричард Гир втыкает отвертку в Сэма Шепарда. Пороты уже расчистили поле неправильной формы, почти в два раза больше футбольного – оно простиралось на запад от лужайки позади дома, мимо амбара и до извилистого ручейка у южного края их земель, – но им еще предстояло разобраться с территорией во много раз большей, включая неухоженный участок на другом берегу ручья, который, по словам Сарра, они «оставили на следующий год».
Земли были
Теперь, когда они перекусили и оказались вдвоем на зеленом, залитом солнцем просторе, ему хотелось расспросить Порота, во сколько им обошелся участок. Но до этого Сарр почти весь день – по крайней мере, с тех пор, как они проехали дом его матери, – находился в странном расположении духа и отвечал на вежливые расспросы Фрайерса с мрачной рассеянностью. Вот там – дом брата Лукаса Флиндерса, говорил он, слегка кивая в сторону опрятного фермерского двора, когда они проезжали мимо. А этот принадлежит Райдам. А вон там живет брат Мэтт Гейзель… К другим разговорам он, судя по всему, не был расположен. Потом, пока они на головокружительной скорости преодолевали последние три мили неровной грунтовки, что вилась среди деревьев и кустарника, Порот вообще почти перестал разговаривать, стараясь не дать старому автомобилю улететь в канаву. Фрайерсу начало казаться, что дорога брыкается и извивается под колесами машины, как дикое животное, и временами едва не складывается пополам. Он покрепче вцепился в ручку двери и в надежде, что водитель сбавит скорость, вслух заметил, что она будто пытается их скинуть. Ради чего он так гонит? Порот ответил только, что такая дорога не предназначена для езды, и даже не оглянулся на Фрайерса.
Джереми узнал дом с фотографии, как только он показался впереди: приземистое, крытое шифером строение, почти одинаковое в ширину и в высоту. Довольно старое на вид здание стояло у самой дороги, как будто ему не терпелось приветствовать странников, которые сумели забраться в такую глушь. Розовые кусты у стены теперь зазеленели, на них тут и там показались темно-красные бутоны.
Когда автомобиль подъехал поближе, на крыльцо вышла Дебора, жена Порота. У ее ног, как пара детишек, устроились две кошки. Даже с такого расстояния Фрайерс заметил, что и женщина выглядит практически так же, как на фотографии, в черном домотканом платье, которое закрывает ее тело от шеи до лодыжек. Дебора весело махнула им рукой, когда Порот вывернул руль, подогнал машину к боковой стене дома и резко остановился на пустом участке лужайки.
В первую очередь Фрайерса поразила тишина; он заметил ее, как только Порот заглушил двигатель. Когда Джереми с облегчением выбрался на твердую землю, ему показалось, что весь мир вдруг замер. Оказавшись в одиночестве в центре Гилеада, он испытал подобное ощущение неподвижности, но там она не казалась такой необъятной. В городке тишина была хрупкой, ее в любой момент должен был нарушить какой-то неизбежный шум: автомобиль, трактор или ворвавшиеся извне человеческие голоса. Здесь же, несмотря на тихое жужжание насекомых, пение птиц и шорох ветра в кронах деревьев, она была важнейшей и неизменной частью жизни.
Дебора немедленно спустилась с крыльца
– Надеюсь, вам не пришлось ждать слишком долго, – сказала женщина после того, как Сарр ее представил. – Служба у Райдов всегда выходит длинной, чтобы брат Амос успел выговориться. Я боялась, что вы не утерпите и пешком отправитесь обратно в Нью-Йорк.
Фрайерс изо всех сил постарался выглядеть дружелюбно, отчасти потому, что видел, с каким хмурым видом смотрит на жену Порот. Вероятно, ему не понравилось, как непочтительно она говорит о соседях.
– Я вовсе не собирался идти домой. По правде сказать, я немного вздремнул.
– Я нашел его на кладбище, – сказал Порот. – Под тем большим камнем Троэтов.
Дебора рассмеялась.
– Отличный выбор! Это дальние родственники Сарра.
– Да, – откликнулся Фрайерс. – Как я понимаю, тут практически все друг другу родня.
– Угадай, где оказалось твое объявление? – сказал Порот. – То, что я повесил во Флемингтоне?
– Где? – Дебора посмотрела на Фрайерса.
– Я нашел его на доске объявлений в Нью-Йорке.
Это, судя по всему, ее удивило. Женщина перевела взгляд с гостя на мужа, как будто подозревала, что мужчины что-то от нее скрывают.
– Как оно туда попало?
– Этого мы не знаем, – мрачно ответил Порот. – Наверное, какой-то шутник.
– Или какой-то добрый самаритянин, – сказала Дебора. Она задумалась, потом кивнула. – Ну, разумеется, так и есть. Видите, как здорово все сложилось. Должно быть, это знак свыше. – Распахнув глаза, она повернулась к Фрайерсу: – Как и ваше имя – от Иеремии. Я уверена, что это тоже знак, – она широко улыбнулась. – Может, вы тоже окажетесь пророком.
Фрайерс нервно рассмеялся.
– Уверен, что он мне не родня. С другой стороны, откуда мне знать?
– Я уверена, – откликнулась женщина, – вам суждено было к нам приехать. Вы наверняка придетесь здесь как раз ко двору. – Взяв на руки одну из кошек, она пошла к дому. – А теперь пойдемте уже. У меня готов обед, а потом Сарр покажет вам округу. Вы оба наверняка проголодались. У нас есть ветчина и сыр, свежая зелень одуванчиков… – Дебора оглянулась на Фрайерса и добавила: – Не из нашего сада, мы пока ничего не собирали, но Гейзели прислали ревеневый пирог. Они живут дальше по дороге. – Повернувшись к Сарру, она сказала: – Брат Мэтт хотел зайти попозже. Думаю, ему любопытно поглядеть на нашего гостя.
– Прямо то, что доктор прописал, – сказал Фрайерс, следуя за ней. По дороге он мельком заметил за домом флигель, в котором собирался поселиться. Тот выглядел куда менее привлекательным, чем основное здание. Может, Пороты не хотели показывать ему помещение, пока он немного не разомлеет? Ну и ладно. Обед не помешает. Фрайерс поднялся по ступеням крыльца следом за Деборой, тайком поглядывая на ее бедра, упрятанные под черное платье. Подол покачивался в каком-то дюйме от пола – удивительно, что он не собирал на себя всю пыль.