Церера
Шрифт:
Я только вздохнула.
Марк заглянул ко мне. Он уже был полностью собран и одет в свой китель рейджера.
— Встаёшь? — спросил он.
Я ему улыбнулась и слезла с кровати. Марк сделал большие глаза и кивнул в сторону леса, мол, надо поговорить.
Наскоро приведя себя в порядок, собравшись и перехватив кофе, я вышла из купола. Марк уже ждал меня снаружи, прислонившись к дереву и задумчиво глядя вдаль. При виде меня он выпрямился и кивнул в сторону леса. Мы молча пошли по тропинке, углубляясь в серебристо-зеленые заросли.
— Ну что, братец,
— Данные, которые мы вчера отправили, пошли в работу, — отозвался Марк, пиная носком ботинка маленький камушек. — Меня срочно вызывают на службу. Похоже, дело принимает серьезный оборот. Опознали уже четверых, причём на каждого совсем не маленькое дело.
Я остановилась и заглянула ему в лицо.
— Слушай, а может нам стоит как-то спровоцировать Виктора? Ну, чтобы он привел рейнджеров прямо к логову контрабандистов? Вдруг получится взять их с поличным…
Марк резко развернулся и крепко взял меня за плечи. Его глаза полыхнули гневом, а ярко-алые искры эмоций разбежались по его телу:
— Даже не думай! — строго сказал он. — Ты в своем уме? Соваться в это одной? Ты понимаешь, насколько это опасно?
— Но я же не буду одна, — пробормотала я, морщась от его хватки. — Ты и рейнджеры…
— Нет, — отрезал брат. — Ты сейчас забываешь о главном. В твоей голове — уникальные знания. Твой дар, твоя связь с этой планетой — это бесценно. Ты должна разобраться в своих способностях, понять их природу. А не рисковать собой в безумных авантюрах!
Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Брат понял, что сжал меня слишком сильно и убрал руки. Он сбавил тон и заговорил намного мягче:
— И потом, не забывай, у тебя есть обязательства. Перед родителями, перед их наследием. Ты должна явить миру их работу, продолжить их дело. Чтобы все, ради чего они жили, не пропало зря. Пойми, сейчас не время для геройства. Предоставь это профессионалам. А если он и правда преступник и возьмёт тебя в заложники? Или решит, что ему больше нечего терять и убъёт вас обоих? И что тогда? Ты хоть представляешь, что будет если я один буду дописывать папины и мамины статьи? — попытался он пошутить.
Я опустила голову, чувствуя, как щеки заливает румянец стыда. Марк был прав. Как я могла забыть о самом важном? О том долге, который лежал на мне? Я так увлеклась предвкушением мести, что просто перестала соображать.
— Извини, — глухо произнесла я. — Я… Я просто хочу, чтобы те, кто это сделал, поплатились. Чтобы восторжествовала справедливость.
Брат притянул меня к себе, крепко обнимая.
— Они поплатятся, — твердо сказал он. — Обещаю тебе. Но ты должна держаться в стороне и не высовываться. Хорошо?
Я кивнула, зарываясь лицом в его куртку. От Марка пахло домом, безопасностью. И я поняла, что не могу его подвести.
— Хорошо, — вздохнула я. — Я буду умницей. Буду работать в лаборатории и стараться не попадать в неприятности. Только обещай, если вы с рейнджерами зайдёте в тупик, ты выбьешь мне разрешение поговорить с Виктором
Старший брат сузил глаза:
— Я буду при этом присутствовать.
— Спасибо, — сказала я.
— Вот и славно, — Марк потрепал меня по волосам и отстранился. — А теперь идём, подкинешь меня до кураторской базы, для меня уже вызвали транспорт. Сегодня всё решится. Не будем заставлять этого павлина ждать.
Я фыркнула, представив Виктора в павлиньем оперении. Картинка вышла презабавная. Как же я хочу его ощипать…
— Идём!
И мы поспешили к куполу.
Несмотря на опасения и тревоги, я чувствовала странную легкость. Словно груз, давивший на плечи, немного ослаб. У меня была цель, был ориентир. И пусть путь предстоял долгий и непростой, но я знала, куда идти. Благодаря Марку, благодаря родителям и их мечтам, ставшим теперь моими. Пора было начинать новую главу. Главу, в которой Юлия Соколова перестанет быть просто чьей-то дочерью или сестрой. И станет сама собой.
Я в последний раз проверила свою сумку с препаратами, убедилась, что всё подготовлено, все необходимые данные загружены на мой планшет, а так же ничего не забыто.
Марк снова занял место пилота, а я устроилась за ним. Не то чтобы я не ревновала мой старенький глайдер (моя игрушка!), но когда тебя катают это тоже весело. Когда ещё удастся посидеть за широкой спиной брата? Вот сейчас он улетит, и я останусь совершенно одна…
Мы прибыли как раз к назначенному времени, Виктор уже ждал нас. Он вручил мне пропуск от лаборатории, и я попрощалась с ним и братом. Я сразу пошла к рабочему месту по пустому и блестящему коридору, слыша, как мужчины переговариваются за моей спиной:
— А вы сегодня при полном параде, — заметил Виктор.
— Да, отпуск закончен, пора возвращаться. За мной скоро прибудут, — Марк был спокоен, как будто бы даже расслаблен.
Будто его вообще не беспокоило, что он говорит с потенциальным убийцей родителей.
— Тогда — кофе? — голос Виктора заметно повеселел, когда он понял, что я скоро останусь на базе одна, полностью в его власти.
— Не, не стоит, лучше скажите, когда можно будет перевезти вещи родителей на Деметру?..
Их обсуждение превратилось в неразборчивое «бубубу», я приложила пропуск, и дверь лаборатории с тихим шипением открылась, пропуская меня в святая святых любого учёного.
Лаборатория встретила меня стерильной чистотой и тихим гудением приборов. Блестящие хромированные поверхности, ряды пробирок и колб, мерцающие экраны компьютеров — все здесь дышало наукой, точностью, стремлением к познанию. Я привычно надела белый халат, маску и перчатки, ощущая, как меня охватывает почти благоговейный трепет. Здесь, среди этих инструментов, я чувствовала себя на своем месте.
Наконец-то я добралась до лаборатории на базе. После разговора с Марком мне не терпелось погрузиться в работу, отвлечься от тревожных мыслей и подозрений. Я аккуратно разложила свои препараты, готовясь к анализу генома местных растений. Но была и другая, более личная цель.