Церера
Шрифт:
А если её родители оказались не в то время не в том месте… что ж. Это просто случайность. Такова жизнь. Главное — у неё есть он. И он никогда её не оставит. Будет заботиться, защищать, любить…
Ограждать от всего дурного.
Он расправил плечи, стряхивая последние остатки сомнений. Всё правильно. Всё так, как должно быть. А запах крови… Что ж, к нему тоже можно привыкнуть. Как привык к запаху денег.
Пора возвращаться. Его ждет любимая. И он должен быть сильным. Ради неё.
Глава 10
Посреди
Сначала ничего не происходило. Я уже начала сомневаться в своих способностях, когда вдруг мир вокруг меня словно поплыл, размылся. Реальность отступила, изменяясь, и на ее место пришло видение.
Я ощущала себя крошечной песчинкой в бескрайнем космосе. Сердце трепетало от парадоксальной смеси ужаса и восхищения. Казалось, сама планета говорит со мной, открывает свои самые сокровенные секреты. Это было одновременно прекрасно и невыносимо.
…Слишком много для человека.
Я увидела долину с высоты птичьего полета. Это был тёмный, дождливый день с грозными просверками молний. И тут, из-за горной гряды, появилась она — серебристая стрекоза, сверкающая боками под электрическими вспышками.
Большой грузовой глайдер двигался странно, рывками, как будто пилот не вполне владел управлением или что-то разыскивал. Он то зависал на месте, то резко устремлялся вперед, то начинал хаотично кружить над долиной. Если бы не грация и скорость, с которой он перемещался в воздухе, его можно было бы принять за подбитую птицу. Я (которая, Титанида) знала, что с небес на неё смотрят глаза богов, но стрекоза знает об этом и прячется в грозовых облаках, чтобы другие не засекли её полёт. След от ионного двигателя затеряется под дождём и молниями.
Но вот стрекоза, кажется, определилась с направлением. Она заложила крутой вираж и понеслась к горам, туда, где в склоне темнел провал пещеры сразу под камнем в виде разломанной надвое наконечника стрелы. Влетев внутрь, глайдер исчез из виду.
Картина перед глазами изменилась. Взор переместился на красноватые холмы, обрамляющие долину с противоположной стороны. В одном месте склон был усеян валунами и казался совершенно неприступным. Но стоило мне присмотреться внимательнее, как между камней я различила узкую расселину — вход в пещеру, достаточно широкий, чтобы в него мог протиснуться человек.
Марк тряхнул меня за плечо, и наваждение рассеялось. Я стояла, часто моргая, пытаясь осознать увиденное.
— Ну что? — нетерпеливо спросил брат. — Твои зеленые друзья что-нибудь показали?
— Да, — медленно ответила я, с трудом осознавая, где нахожусь. — Ты был прав, здесь есть пещеры. Та стрекоза… в смысле, глайдер… он залетел в одну из
Я села, потому что меня не держали ноги. Связь с моими хористами давалась мне нелегко. Я достала бутылку и принялась жадно пить воду.
Глаза Марка загорелись азартом.
— Отлично! Надо проверить. У нас в шлемах есть тепловизоры и датчики движения. Если там кто-то прячется, мы это выясним, а когда выясним, — он демонстративно потряс своим мачете.
Боже мой, папа бы никогда бы не допустил, чтобы его инструменты использовали против людей. Но мы не он, мы — не настолько добрые. Мы просто дети двух гениев, потерявшие самое дорогое.
Мы с братом вернулись к нашему глайдеру и достали оборудование. Для начала решили проверить большую пещеру. Марк опустил забрало шлема, прикрыв лицо прозрачным щитком, включил тепловизор и направил его на темный провал в склоне.
— Чисто, — констатировал он спустя пару минут. — Никаких тепловых сигнатур, характерных для людей или работающих механизмов. Но это еще ничего не значит. Пещера может уходить глубоко в толщу горы, и сигнал просто не пробивается.
То же самое повторилось и со входом в холме — датчики не зафиксировали ничего подозрительного. Мы с Марком переглянулись.
— Будем спускаться? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
— А то, — ухмыльнулся брат. — Не зря же мы сюда тащились. Давай начнем с малого входа. Разведаем пока там, а на основной вернемся, если понадобится, со снаряжением.
Вход в пещеру оказался настолько узким, что нам пришлось протискиваться боком. Но через несколько метров коридор расширился, и мы смогли идти нормально, хотя и пригибаясь. Марк включил фонарь на шлеме, я последовала его примеру.
Черные коридоры вились, как глотка чудовища. Каждый шаг давался с трудом, как будто ноги налились свинцом. Я боролась с желанием развернуться и бежать прочь, подальше от этой затхлой тьмы. Но отступать было некуда. Только вперед, навстречу неизвестности
Луч выхватил из темноты каменистый пол, и я ахнула. Все вокруг было испещрено следами! Четкие отпечатки подошв, разной формы и размера, покрывали пол, образуя затейливые узоры.
— Ничего себе, — пробормотал Марк, наклоняясь к одному из следов. — Такое впечатление, что тут регулярно ходят толпы народа. Видимо, эта пещера — что-то вроде тайной базы.
— Надо это заснять, — сказала я, включая камеру и закрепляя её на груди.
Мы двинулись вперед, тщательно фиксируя каждую деталь. След тянулся дальше, уводя все глубже под землю. Через какое-то время впереди забрезжил тусклый свет, и мы с Марком, не сговариваясь, выключили фонари.
Миновав последний поворот, мы оказались на пороге огромной пещеры. Своды ее терялись в вышине, и оттуда падали столбы дневного света, разрезая помещение на куски. Дальнюю стену было почти не разглядеть. Но не размеры поразили меня, а то, что на полу пещеры виднелись обломки совсем не природного вида. Это были военные контейнеры, даже я могла узнать это.