Церера
Шрифт:
Кира энергично кивнула, соглашаясь:
— Да, например, воздействовать на тех же террористов, которые взяли заложников. Просто взять, и остановить этих мудаков!
Хэл продолжила:
— Знаешь, главная проблема травматичности врачей часто исходит от самих пациентов. Некоторые не могут контролировать свои эмоции и силу, другие намеренно пытаются навредить. Твоя способность могла бы предотвратить множество таких ситуаций.
Я задумалась, осознавая всю серьезность предложения Хэл.
— Я… я не уверена, — тихо начала я. — Это большая ответственность.
— Именно поэтому тебе нужно это исследовать, — мягко настаивала Хэл. — Подумай, сколько жизней мы могли бы спасти, сколько конфликтов предотвратить.
Кира добавила:
— Плюс, это поможет тебе лучше контролировать свою силу. Мы видели, как это тебя истощает.
Я глубоко вздохнула, понимая, что они правы.
— Хорошо, — сказала я наконец. — Я подумаю над этим. Но мне потребуется помощь.
— Мы будем рядом, если нужны добровольцы — только скажи, — уверенно сказала Хэл, а Кира крепко обняла меня.
Я почувствовала, как тяжесть ответственности ложится на мои плечи, но также и поддержку моих новых друзей. Возможно, вместе мы действительно сможем изменить мир к лучшему.
— Назовём это «Корпус Пси», — предложила медик.
— Да-да, отличное название, «Корпус Психов», — ехидно передразнила её Кира. — Это прямо про нас.
Я покачала головой… Это не пси, это скорее эмпатия.
— «Корпус Эмпатов», — произнесла я, чувствуя, что это мне уже больше нравится.
В нём было что-то правильное.
— В общем, над названием надо будет поработать, — заключила Кира и утащила Хэл. — Спокойной ночи, стажёр!
После разговора с Хэл и Кирой я долго не могла уснуть, размышляя над их предложением. С одной стороны, возможность помогать людям, предотвращать конфликты и спасать жизни казалась невероятно привлекательной. Но чем больше я думала, тем сильнее меня охватывала тревога.
Это ведь действительно огромная ответственность. Что, если эта способность попадет не в те руки? Найдутся люди, которые обязательно попытаются использовать её во зло.
Я представила, как какой-нибудь диктатор или преступник получает возможность контролировать эмоции целых групп людей. Он мог бы заставлять их делать ужасные вещи, подавляя страх и совесть. Например, убедить жертву грабежа или насилия в том, что это полностью её вина. Да, люди умудряются продавить чужую волю одними словами, но всё-таки… Или, например, политики могли бы манипулировать общественным мнением, вызывая нужные им эмоции у избирателей.
А что, если корпорации получат доступ к такой технологии? Они могли бы использовать её для контроля своих сотрудников, подавляя недовольство и стимулируя лояльность. Или рекламщики, влияющие на эмоции потребителей, заставляя их покупать ненужные товары.
Даже в медицине, где Хэл видела столько пользы, могли возникнуть проблемы. Врачи могли бы злоупотреблять этой силой, подавляя жалобы пациентов или заставляя их соглашаться на ненужные процедуры.
Нужно продумать, как контролировать это и иметь доказательную
Чем больше я думала, тем страшнее становилось. Ведь по сути, это способность лишать людей свободы воли, манипулировать самой сутью их личности. Даже с благими намерениями, разве имеем мы право на такое вмешательство?
Я вспомнила, как использовала эту силу против пиратов. Да, это спасло наши жизни, но разве я не поступила с ними так же, как Виктор пытался поступить со мной? Где грань между защитой и насилием?
Засыпая, я поняла, что не могу принять это решение в одиночку. Мне нужно будет посоветоваться с людьми, которым я доверяю — с Марком, с профессором Сильвой, может быть, даже с Питером. Ведь речь идет не просто о научном исследовании, а о потенциальном изменении самой природы человеческих взаимоотношений.
Глава 34
Настал момент прощания. Я стояла в огромном ангаре «Сириуса», крепко сжимая ручку своей сумки. Внутри лежали мой временный планшет и рейнджерская куртка — подарок, который я теперь ценила больше всего на свете. Эти вещи были не просто предметами, а символами моего невероятного приключения и новой жизни.
Вокруг меня собрались рейнджеры, ставшие за это время моей второй семьей. Их лица были серьезны, но в глазах читалась теплота и поддержка. Яркий свет ангара отражался от их форменных нашивок, создавая почти торжественную атмосферу.
Я оглядела их всех, пытаясь запомнить каждую деталь. Кира, всегда энергичная и жизнерадостная, сейчас едва сдерживала слезы. Хэл, обычно собранная и серьезная, мягко улыбалась мне. Тама, чье суровое лицо сейчас смягчилось, кивнула мне с уважением.
Я чувствовала, как к горлу подступает ком. Эти люди рисковали своими жизнями ради меня, защищали меня, учили меня. Они стали для меня больше, чем просто товарищами по оружию — они стали настоящими друзьями, семьей.
Звуки ангара — гул двигателей, шум оборудования, переговоры техников — казались приглушенными, словно весь мир замер в ожидании этого момента прощания. Я глубоко вдохнула, чувствуя знакомый запах металла и топлива, который теперь всегда будет ассоциироваться у меня с «Сириусом» и рейнджерами.
Мой взгляд остановился на небольшом корабле, который должен был доставить меня на Цереру. Он казался таким маленьким и хрупким по сравнению с могучим «Сириусом». Это путешествие символизировало мое возвращение к прежней жизни, но я знала, что уже никогда не буду прежней Юлией.
Я крепче сжала ручку сумки, словно это могло удержать все воспоминания и опыт, полученные здесь. Мое сердце было переполнено благодарностью и грустью, волнением перед новым этапом и страхом потерять эту удивительную связь с рейнджерами.