ЦеронРоман. Том I
Шрифт:
IV
Кают-компания флагманского корабля была полна офицерами со всех судов эскадры. Неожиданный вызов на флагманское судно многим из них испортил установившееся с начала маневров хорошее настроение. На границе Индийского и Тихого океанов среди бесчисленных островов им было хорошо. Те из них, кто не мог сойти на берег, обычно принимали на себя обязанность прослушать как можно больше радиостанций и собрать все новости. По утрам делились своими впечатлениями. Маленький аккуратный лейтенант вчера должен был слушать радио. Его товарищи, вернувшись на корабль лишь рано утром и узнав про то, что у
— Спикер республики Ниберии утверждал от 19 ч. 18’ до 23 ч. 15’, что население этой республики самое доблестное, что на нем лежит историческая миссия одряхлевшим нациям Европы, состарившимся народам Азии и недоразвившимся народам Африки указать их настоящее место.
— Приводил исторические справки?
— Приводил! — уже окончательно проснувшись, невозмутимо заявил лейтенант. — Спикер заявил, что в его руках неопровержимое доказательство того, что ужин на Галилейском озере приготовлен был негром из Ниберии. А не поужинав хорошо, никто бы не увидел никаких чудес.
— Довольно Ниберии! Что делается в федерации? Зачем принесло сюда Штерна?
Чтоб сделать лейтенанта сговорчивее, с него стащили одеяло и брызнули на него водой.
Видя, что единственный способ избавиться от своих мучителей, это удовлетворить их не совсем трезвое любопытство, он скороговоркой сказал:
— Радио федерации сообщило в 21 ч. 14’, что министр особого назначения Штерн выехал произвести инспекцию всех вооруженных сил страны, предварительно приняв на себя и ведение министерства финансов. Штерну поручено привести финансы в порядок всеми мерами, вплоть до сокращения наполовину жалования всем государственным служащим.
Лейтенант перевел дыхание. Он был уже один, все исчезли. Погладив себя по голове за свою изобретательность, он лег и сейчас же заснул. Другим же было не до сна. Вскоре вся эскадра была информирована о предстоящем сокращении жалования. Приказание немедленно собраться, чтобы выслушать вице-адмирала, уверило всех в правильности этих слухов. Их автор, проснувшись к обеду и узнав про них от своего вестового, не колеблясь ни минуты, поверил им.
День склонялся к вечеру, а вице-адмирал еще не удосужился прийти к ожидавшим его офицерам. Сначала из разных углов залы офицеры обменивались мнениями. Понемногу этот обмен мнений превратился в митинг. Было решено бастовать. Носить серый мундир не имело для них при уменьшенном жаловании никакого смысла. Вошедшего вице-адмирала сначала не заметили. Видя это, в его глазах мелькнул лукавый огонек, и он громко хлопнул дверью. Все головы повернулись к нему. Сделав полупоклон, он прошел на середину.
— Господа, — начал он, — помимо тех многочисленных, густонаселенных островов архипелага, которые вы посещаете в ваше свободное время, здесь есть много маленьких малоприступных островов с убийственным климатом, — на них никто не живет. Нам дано распоряжение расставить на этих островах автоматические разведчики. Благодаря им мы будем осведомлены день и ночь о всем происходящем на огромном протяжении. Правительство хочет иметь о всякой группировке сил соседних нам государств точную информации от первоисточника. Первоисточником приказано быть нам, и поэтому мы проведем здесь всю зиму. В моей канцелярии каждый начальник отделения амфибий для себя и подчиненных получит письменные инструкции. На берег запрещено сходить. Начало
Мартини поклонился и направился к выходу.
— При уменьшенном жаловании мы работать не будем, господин вице-адмирал.
— Об этом вы поговорите, господа, с самим адмиралом. Посредник, вроде меня, вам только помешает. Итак, до свидания у меня в канцелярии.
Пока часть офицеров во главе с капитаном О'Генри направилась за инструкциями к Мартини, остальные выбрали делегацию, которая должна была передать их требования адмиралу Флиту. В адмиральском салоне, пока разыгрывались события в кают-компании, велся оживленный разговор между министром Штерном и адмиралом Флитом. Рядом с ними стоял столик с бутылками вина. Флит, поддакивая своему высокому гостю, чокаясь с ним, уже в сотый раз пил за его здоровье. От алкоголя Штерн был возбужден и несдержан.
— Управлять народом, милый адмирал, совершенно не то, что командовать эскадрой.
Флит утвердительно кивал головой, подливая себе вина.
— Чтоб управлять народом, нужно иметь для этого врожденные способности — если хотите — даже талант!
Штерн остановился, придав своему лицу задумчивое выражение.
— Национальность личности и ее удельный вес, — продолжал Штерн — для такого человека не важны. Он их приобретет в тот момент, когда сможет выявить себя. Не сможет себя выявить, пройдет незамеченным в жизни. — Он отхлебнул из стакана вина и сказал:
— Я часто сам себе кажусь скульптором! Для скульптора не играет роль цвет глины, из которой он лепит! Часто не играет роли и сам материал! Если есть глина, будет лепить, если будет камень, высечет в нем. И для меня не важны ни цвет материала, ни его сорт. Если я хочу сделать государство великим, я его сделаю вне зависимости от того, умен или глуп, подл или храбр тот народ, которым я буду строить государство. Но для этого, милый Флит, нужно быть мастером!
— За здоровье вашей экселенции, — потянулся к нему Флит. — Зажмите вы, экселенция, в ваши ручки нашу федерацию, чтоб не пикнули, — потряс в воздухе сжатой в кулак рукой — меня, старика, не забудьте. Я же вам в два счета в подарок этот архипелаг захвачу. Вот вам и новый рыночек — как-никак, около 60.000.000 хоть и коричневых, но потребителей. А там еще что-нибудь подыщем для наших заводиков.
Излиянии Флита были прерваны стуком в дверь. Вошел адъютант и доложил, что представители эскадры хотят говорить с ним. Осовелыми глазами Флит уставился на адъютанта.
— А я же кто такой, по вашему мнению? Не представитель разве?
Адъютант смутился.
— Адмирал вас не понял, попросите их, — вмешался Штерн.
— Да, да, конечно, — немедленно подтвердил заявление министра Флит.
Офицеры вошли.
— Я рад приветствовать в вашем лице, — вкрадчиво начал Штерн, — нашу непобедимую армию.
— Почти! — сорвалось с уст молодого офицера, прислонившегося к стенке.
— Вы правы, — с чарующей улыбкой поправился Штерн. — Я хотел сказать, армию, которую вы сделаете непобедимой под руководством адмирала Флита.
Флит утвердительно закивал головой, с печалью смотря на вино. Нагреется, не тот вкус будет, мелькало у него в голове.
— Родина ждет от вас подвигов! История запишет ваши имена золотыми буквами! От имени родины я в вашем лице — обернулся он к Флиту, — и в вашем, — с театральным поклоном обратился он к офицерам, — приветствую эскадру.