Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
Шрифт:
Лицо ее, и так похожее на маску в своей красоте, сделалось еще более непроницаемым.
— Вы, цетагандийцы, — добавил он, смутившись, — тратите уйму времени на создание внешности. Уверен, что вам и раньше доводилось встречаться с обманчивой внешностью. — «Хватит. Да заткнись же, болван!»
Она подняла прощально руку — ни соглашаясь, ни возражая — и вернулась в свой силовой пузырь. Совершенно измученный, не доверяя больше своему языку, Майлз молча поплелся следом за ней к выходу.
На улице царили прохладные искусственные сумерки. С темно-синего купола защитного колпака сияли первые звезды. Напротив дверей Звездных Ясель на скамейке
Судя по всему, что-то похожее почувствовала и Райан, поскольку голос из ее пузыря промурлыкал:
— Ах, ваши друзья уже ждут вас, лорд Форкосиган. Надеюсь, экскурсия была для вас познавательной, хотя и не совсем оправдала ваши ожидания. Спокойной ночи! — И она вновь исчезла в дверях Звездных Ясель.
«О, все это было фантастически познавательно, миледи».
Майлз с приклеенной на лице обаятельнейшей улыбкой перешел дорожку, подходя к скамейке. Поджидавшая его троица встала, приветствуя его. Улыбка Миа Маз была как всегда обворожительна. Возможно, это и показалось Майлзу, но дипломатическая выдержка Форобио, хоть и не изменила ему еще, но истощилась до предела. Труднее всего было прочитать выражение лица Бенина: сильно мешала раскраска.
— Привет, — безмятежно бросил Майлз. — Так вы все-таки ждали меня, сэр? Благодарю, хотя, на мой взгляд, в этом не было особой нужды.
Брови Форобио поднялись в ироническом сомнении.
— Вам оказали необычно высокую честь, лорд Форкосиган, — заявил Бенин, мотнув головой в сторону Звездных Ясель.
— Да, леди Райан весьма добра. Надеюсь, я не слишком утомил ее своими расспросами.
— И получили ответы на все? — поинтересовался Бенин. — Нет, вас действительно выделяют.
Невозможно было не уловить в этом замечании подвоха. Хотя, конечно, никто не мешал игнорировать его.
— И да и нет. Это совершенно потрясающее место, но, боюсь, все его технологии не в силах мне помочь. Наверное, мне ничего не остается, кроме как полагаться на хирургию, хотя я ее терпеть не могу: очень уж больно. — Он печально закатил глаза.
Маз приняла сочувственный вид; Форобио выглядел скорее угрюмо.
«Он начинает подозревать, что что-то не так. Черт».
На деле и Форобио, и Бенин, казалось, готовы были прижать Майлза к ближайшей стенке, и только присутствие друг друга удерживало их от этого и от того, чтобы вытрясти из него всю правду.
— Если у вас все, я провожу вас до ворот, — заявил Бенин.
— Да. Нас ждет машина, лорд Форкосиган, — добавил Форобио.
Они послушно последовали за Бенином по дорожке, которую он указывал.
— На самом деле самой большой честью для нас было слышать сегодня все эти стихи, — пробормотал Майлз. — А как дела у вас, полковник? Сумели вы продвинуться в расследовании?
Бенин скривил губы.
— Легче дело пока что не стало, — буркнул он.
«Не сомневаюсь, что не стало».
К сожалению, а может быть и к счастью, ни место, ни время не располагали к откровенному разговору двух профессионалов.
— Ого! — восхищенно произнесла Маз, и все остановились при виде картины, открывшейся за поворотом дорожки. Маленький искусственный овражек окружен был невысокими деревьями, и все пространство между ними и берега маленького ручейка усеивали сотни крошечных
За пределами купола ночь была теплой, наполненной огнями и шумами столичного города. Только ночь и город, тянущиеся до горизонта и дальше.
— Я потрясен роскошью аутов, но теперь я вижу и масштабы той экономической базы, на которой она держится, — сказал Майлз Бенину.
— Конечно, — кивнул Бенин с легкой улыбкой. — Я полагаю, средний размер налогов на душу населения на Цетаганде вдвое меньше, чем на Барраяре. Как у нас говорят, император заботится о благосостоянии своих подданных как о собственном саде.
Значит, Бенин тоже разделяет цетагандийскую склонность к самодержавию. Верно, на родине у Майлза тема налогов всегда являлась болезненной.
— Боюсь, так, — согласился Майлз. — Нам приходится поддерживать военное равновесие, располагая вчетверо меньшими ресурсами. — Он прикусил язык, чтобы не добавить: «К счастью, это не так уж трудно» — или еще что-нибудь в этом роде.
Впрочем, Бенин прав, подумал Майлз, когда посольский флайер взмыл в небо над столицей. Грандиозный силовой купол внушал благоговение только до тех пор, пока не увидишь окружающий его город, простирающийся на сотни километров во все стороны, и это все не говоря об остальной части планеты, об остальных семи мирах. Райский Сад походил на цветок, но корни его лежали повсюду. Большой Ключ неожиданно обернулся крошечным рычагом, с помощью которого кто-то пытается привести все эти миры в движение.
«Принц Слайк, мне кажется, вы слишком большой оптимист».
Глава 10
— Ты должен помочь мне в этом деле, Айвен, — настойчиво шептал Майлз.
— Правда? — с деланным равнодушием отвечал Айвен.
— Я не знал, что Форобио пошлет его с нами. — Майлз показал подбородком на лорда Форриди, заканчивавшего вполголоса переговариваться с водителем посольской машины, гвардейцем-охранником и еще одним агентом в штатском. Гвардеец был в таком же зеленом мундире, как Майлз с Айвеном, на остальных были обычные цетагандийские костюмы, причем Форриди смотрелся в своем куда естественнее.
— Когда я назначал встречу здесь, — продолжал Майлз, — я думал, что с нами сюда снова поедет Миа Маз, тем более что эта выставка организована Союзом женщин или как тут у них это называется. Тебе не просто придется прикрывать мое отсутствие. Возможно, тебе придется отвлечь их в момент моего ухода.
Охранник в штатском кивнул и куда-то исчез. Внешний периметр охраны; на всякий случай Майлз запомнил его лицо и одежду. Еще и с этим придется справляться. Гвардеец направился ко входу в зал… нет, залом это никак не назовешь. Когда Майлзу в первый раз описали сегодняшнее мероприятие, он представил себе огромное прямоугольное сооружение вроде Сельскохозяйственной выставки в Хассадере. На деле зал Лунного Сада оказался еще одним силовым куполом, уменьшенным подобием Райского Сада. Уменьшенным, но не маленьким: в диаметре он достигал трехсот метров. Через главный вход одна за другой тянулись группы богато одетых гемов — мужчин и женщин.