Чаганов: Война. Часть 3
Шрифт:
– Так быстро прочли, хорошо,- удивлённо поднимает брови вождь,- что можете сказать по этому поводу, товарищ Чаганов?
– Считаю, товарищ Сталин, что сейчас очень удобный момент для улучшения отношений с Англией и Америкой, в первую очередь экономических...
– Черчилль,- раздражённо перебивает меня Молотов,- сам оказавшись в катастрофическом положении, пытается втянуть нас в войну с Германией. Только слепой может не замечать этого. Наша задача оттянуть момент вступления в войну! Ваше, товарищ Чаганов, постоянное стремление плясать под дудку заокеанских и британских политиков становится уже
– Погодите, товарищ Молотов,- морщится вождь,- продолжайте, товарищ Чаганов.
– ... Я просто пытаюсь оценить возникшую ситуацию с экономической точки зрения. Даже без Англии, промышленный потенциал Америки значительно превосходит потенциал Германии с её сателлитами. При этом выгода торговых отношений с Германией для нас не так уж и велика. Судите сами, торговый кредит, полученный от них, равен в долларах примерно 50 миллионам, причём неясно сумеем ли мы до момента начала войны с немцами выбрать его, так как мощности промышленности Германии загружены полностью. Уже сейчас мы вынуждены брать в Германии не то оборудование, что нам нужно, а то, что у них есть в наличии, зачастую не новое. К тому же надо принять во внимание, что многие виды продукции, в которой мы очень нуждаемся, немцы не выпускают, как, например, нефтеперерабатывающее и нефтедобывающее оборудование.
– 'Мечты, мечты, где ваша сладость? Где, вечная к ней рифма, младость'?- бубнит себе под нос Молотов, тщательно протирая носовым платком стёкла пенсне.
– 'И ей ужель возврата нет? Ужель мне скоро тридцать лет'?- так же, не глядя на оппонента, парирую я.
– И всё же, товарищ Чаганов,- вождь прячет улыбку в усах,- зачем нам англичане? Тем более опыт подсказывает, что доверять их словам нельзя ни в коем случае, а если же мы подпишем с ними хоть какую-то бумагу, то назавтра её содержание будет опубликовано в газетах. Черчилль, этот старый лис, искушён в политической игре, не упустит случая вбить клин меду нами с Германией.
– Торговля с англичанами любыми товарами, исключая вооружения, не нарушает условия нашего договора с Германией, товарищ Сталин. Например, мы очень заинтересованы в поставках каучука с плантаций в Британской Малайзии. А взамен мы можем обеспечить англичанам транспортировку через свою и финскую территорию шведских подшипников и железной руды...
– А Гитлер станет благодушно взирать на это,...- Молотов водружает пенсне на нос и саркастически смотрит на меня в упор,- нет, товарищ Чаганов, вы определённо хотите поссорить нас с Германией.
– Я лишь хочу, чтобы, когда начнётся война с Германией, наше государство встретило её с сильными союзниками, а не в одиночку. Работу над этим надо начинать уже сейчас.
– Чем позже наше государство вступит в войну, тем слабее будет противник и тем сильнее будем мы...
– С каждой новой победой Гитлер становится сильнее, получая в качестве трофея десятки тысяч автомобилей, тысячи танков. При этом миллионы рабочих из завоёванных стран, заменят на заводах мобилизованных в армию немецких рабочих. Сейчас мы видим к чему привела Францию, да и Англию их политика 'умиротворения'. Мы должны сделать выводы из этих ошибок. Надо исходить из того, что война с Гитлером неизбежна и отсрочить её никакими договорами о ненападении или торговыми соглашениями
– Вы тоже не горячитесь, товарищ Чаганов,- вождь, морщась, начинает раскачиваться с пятки на носок и обратно,- политика делается с холодной головой. Не следует оставлять попыток отсрочить наше вступление в войну хотя бы потому, что сейчас мы не готовы к ней...
– Товарищ Сталин,- неожиданно для себя прерываю вождя,- но это процесс взаимный: мы готовимся, они готовятся. Почему мы считаем, что отсрочка более выгодна нам? Мы можем, как германцы за счёт Франции за пару месяцев увеличить свой промышленный потенциал на 30 процентов? Кто первый бьёт, тот находится в выигрышной ситуации, так может планировать место и время удара, от этого сила этого удара возрастает многократно.
– 'Мальбрук в поход собрался',- язвит мой постоянный оппонент.
– Эта фраза из песни, товарищ Молотов, немного не к месту,- мои губы сами растягиваются в улыбке,- интересно, что местом действия всей этой истории является город, у которого позднее французы выстроили свою 'Линию Мажино'. Так вот, перед началом битвы среди французских солдат разнёсся ложный слух, что командующий войск противника герцог Мальборо умер. Во французском лагере началось веселье, на радостях родилась известная песенка: 'Мальбрук в поход собрался, наелся кислых щей, под вечер ..., и умер в тот же день'. В жизни, однако, всё произошло наоборот. Герцог Мальборо на следующий день разгромил французов и те о песне забыли на долгие годы...
– Опять,- смеётся Сталин,- на те же грабли, ну ладно, оставим пока Англию с Францией. В общем-то, товарищ Чаганов, я пригласил вас не за этим. Ваш знакомый Бернард Барух дал о себе знать, снова хочет с вами встретиться. Предлагает два места: либо на Аляске в Анкоридже, либо в Исландии в Рейкъявике.
'Логично, в первый раз ему пришлось ехать дальше, чем мне'.
– Я готов, товарищ Сталин, а когда?
– Вот в этом и вопрос, товарищ Чаганов, Барух хочет встретиться как можно скорее. Не знаете почему?
– Не имею представления, но очень кстати. В последнее время американцы стали задерживать поставки...
Вождь поворачивает голову в направлении появившегося в дверях Поскрёбышева, тот молча передаёт ему свежеотпечатанный лист бумаги.
– Только что лондонское радио передало,- Сталин, пробежав документ глазами, передаёт его Молотову,- что Англия и Франция подписали 'Декларацию о союзе', хотят на время войны создать единое правительство.
– Я, пожалуй, поеду в наркомат,- встаёт с места тот,- надо будет переговорить с их послами, возможно узнаю подробности.
– Хорошо, поезжайте,- вождь отходит к письменному столу и начинает сосредоточенно набивать трубку.
– Товарищ Сталин,- решаю нарушить молчание я,- мне кажется, что лучшего момента для улучшения отношений с Англией и не придумать, к тому же теперь Черчилль будет представлять и Францию. По сути, сейчас мы можем вернутся к трёхсторонним переговорам, только теперь в более выгодной ситуации для нас, чем это было летом 1939-го...
– В чём же наша выгода? Переговоры выгодны англичанам с французами, они самим их фактом втягивают нас в войну с Германией, при этом сами могут сбежать за море: первые - на Остров, вторые - в Африку.