Чародей поневоле (сборник)
Шрифт:
— На стороне Элидора,— не задумываясь, сказал Магнус.
— Он — законный правитель,— согласилась Гвен.
— Отлично. Но кто еще на его стороне? Лорд Керн?
Магнус кивнул.
— Элидор убежал от дяди. Он надеялся добраться до лорда Керна и просить у того защиты. Вот о чем он думал, когда герцог его бил.
Род понимающе кивнул.
— Но зачем ему вздумалось играть с жуткой лошадью?
— Он с ней не играл, папа! Он просто понимал, что без лошади не сможет далеко убежать!
— Правда? — вздернул брови Род.— Значит, он умнее, чем показался мне.
Магнус кивнул.
—
— Мы должны защитить его,— торопливо проговорила Гвен.
— Нельзя оставлять его этому противному герцогу! — решительно объявила Корделия.
Род вздохнул и сдался.
— Ладно, ладно! Возьмем его с собой!
Его семейство встретило это решение бурно и радостно.
Глава двенадцатая
— О! Чер… Ой, то есть проклятье!
Отец Эл плюхнулся на кочку и сжал двумя руками ушибленную ступню. Он ушиб ее уже в третий раз. На Грамерае ему почему-то попадались на редкость острые камни. Дырок в его ботинках они, правда, не пробивали, но пальцам от этого было не легче.
Он вздохнул, уложил ушибленную ногу на здоровую и принялся растирать ступню. По его подсчетам, шел он уж часов шесть — небо на востоке начало розоветь. И все это время он брел наугад, ориентируясь по случайным звездочкам, проглянувшим за густыми кустами. Он очень надеялся, что уходит от монастыря, а не возвращается к нему по кругу. Отец Эл понятия не имел, куда идет. Главным для него было елико возможно увеличить расстояние между собой и слишком гостеприимными монахами до зари. Его снабдили коричневой сутаной, но она уже успела порваться в нескольких местах о колючки. Руки и лицо отца Эла были исцарапаны, и порой он готов был поклясться, что слышит из кустов чей-то издевательский смех. Словом, выдавались в его жизни ночи и поприятнее этой.
Он вздохнул и заставил себя подняться. Коснувшись земли ушибленной левой ногой, отец Эл поморщился от боли и решил, что с него хватит и пора подыскать какое-то укрытие, где можно было бы проспать весь день…
Послышалось трепетание ткани и звук, как если бы кто-то топнул, спрыгнув с высоты. От страха у отца Эла перехватило горло. Он обернулся.
Перед ним стояла девушка-подросток, белокожая и большеглазая, с пышными каштановыми волосами, ниспадавшими до талии из-под яркого чепчика. Поверх просторной блузы был надет туго зашнурованный корсаж, от талии до земли струилась пышная, разноцветная юбка.
И… красотка восседала верхом на метле, парящей в трех футах от земли.
Отец Эл ахнул от изумления, но, вспомнив о хороших манерах, проговорил:
— А-а-а… Доброе утро.
— И вам доброе утро, любезный брат.— Девушка выглядела смущенно, даже испуганно, однако, совладав с собой, проговорила: — Могу я… могу я чем-то помочь вам?
— Дело в том… что я… что я ищу дорогу,— ответил отец Эл.— Однако… Прошу простить меня, девица, ибо я не бывал за стенами обители чуть ли не с самого рождения и прежде никогда не видывал девиц, сидящих верхом на метлах. Слыхивать — слыхивал, а вот видывать не доводилось.
Девушка
— Так ведь в этом нет ничего особенного, добрый брат, совсем ничего особенного! Видно, и вправду вас держат в строгости и никуда не пускают?
— Вправду, вправду. Но скажи мне, девица, как ты выучилась этой хитрости?
— Выучилась? — Улыбка девушки сменилась довольной усмешкой,— Так тут и учиться-то нечему, добрый брат! Я просто смотрю на какую-то вещицу и желаю, чтобы она двигалась, а она и движется!
«Телекинез,— с замиранием сердца подумал отец Эл,— а она говорит о нем, как о чем-то само собой разумеющемся».
— И у тебя всегда был этот… дар?
— О да, сколько себя помню.— По лицу девушки пробежала тень,—Да видно, и раньше, чем помню… Те добрые люда, что взрастили меня, говорили мне, что нашли меня, годовалую, брошенной в поле. Наверное, моя матушка пугалась, когда вокруг меня летали игрушки, как бы сами по себе, вот она и решила бросить меня голенькую в поле на жизнь или на погибель.
«Талант врожденный»,— заметил про себя отец Эл, хотя история девушки его опечалила. Предрассудки, жестокость — неужели они должны сопровождать по жизни этих несчастных одаренных людей?
— Как жестоко, как жестоко! — Священник огорченно покачал головой.— И какая только христианка могла решиться на такое?
— О, любая,— с грустной улыбкой отозвалась девушка,— И я не могу винить ее — ведь она наверняка подумала, что я одержима бесом.
Отец Эл сокрушенно тряхнул головой.
— Как мало эти бедные крестьяне просвещены в вере своей!
— О, я слыхала страшные истории,— печально проговорила девушка,— и в них, я знаю, есть доля правды. Случается, некоторые из тех, кто наделен колдовским даром, начинают поклоняться сатане, святой отец. Мне и самой как-то раз довелось повстречаться с таким, и счастье, что я сумела вовремя ноги унести. Однако их немного и живут они поодиночке.
— Молю Бога, чтобы и впредь не бывало иначе! — На самом деле отец Эл понимал, что большинство из этих злобных колдунов никакие не сатанисты.— Но ты так добра, девица. Стало быть, ты не злая колдунья. Ты предложила помощь бедному, измученному тяжкой дорогой монаху. Наверняка ты поняла, что я заблудился.
— Это верно,— не стала спорить девушка.— Я услыхала это в мыслях моих.
— Воистину дивно,— кивнул отец Эл.— И о таком даре я тоже слыхал, и все же, когда узнаешь об этом сам, поверить так трудно,— На самом деле у него уже голова шла кругом от впечатлений. Перед ним парила на метле девушка, обладавшая врожденной телепатией, способная ясно, четко читать чужие мысли! И это — без всякого обучения! — И много ли таких, как ты, девица?
— Нет, не так уж много. Не более тысячи.
— Ах,— печально проговорил отец Эл.— Но я надеюсь, что Святая Дева и Господь Бог умножат ваше число.
На сегодняшний день во всей Терранской сфере насчитывалось всего два полноценных телепата!
— Могу ли я помочь вам в вашем странствии, святой отец? Куда вы держите путь?
— Ищу Великого Чародея, девица.
Девушка весело засмеялась.
— Ой, так ведь его дом на другом краю королевства, святой отец! Пешком-то вам неделю добираться, ежели не больше!