Чародей среди Чародеек
Шрифт:
При мыслях о клане, дроу на мгновение замерла, коснувшись рукой левой стороны своих лёгких доспехов. Того места, где должен быть клановый узор. Сейчас там не было ничего. Сердце слегка кольнуло застарелой болью и сожалением, но эльфийка решительно прогнала непрошенные чувства. Семья — ближе клана. Может большинство сородичей с ней и не согласятся, но для Танцующей во Тьме это была непреложная истина.
Была бы возможность сделать выбор заново, она не колебаясь вновь покинула бы клан, чтобы пойти за сестрой. Пусть она несдержанная, кровожадная, туповатая… Ох, хоть бы племяннику не передалась тупизна мамаши. Если он вырастет похожим на Ткачиху Крови, то тётушке точно придётся несладко, вытаскивая
— Можешь попробовать меня опять прирезать, но по дороге нужно зайти в нормальную магическую лавку. Планируя маршрут, держи это в голове.
* * *
Лорд Седрик чувствовал себя несколько неуютно из-за выражения лица Князя. Регент Меридиана выглядел чрезвычайно задумчивым и мрачным, как в то время, когда принцесса ещё не вернулась. Это заставляло оборотня ощущать неприятное беспокойство с привкусом тоски.
Всё же было нормально? Что заставило Князя…
— Иллитири, — регент мира поморщился, жестом заставив пузырёк с обезболивающим зельем прыгнуть с полки ему в руку. Быстрое движение пальцем, и пробка сначала вылетает, а потом медленно планирует на столешницу. — Лучше бы был Дракон… даже из цветной стаи.
Князь, запрокинув голову, опустошает пузырёк. Пустой флакон ставится на стол рядом с лежащей пробкой, после чего Фобос Эсканор откидывается на спинку кресла, прикрыв глаза.
— Восемнадцатилетний Дивный… Это невозможно!
— Мой Князь? — Седрик хорошо знал своего господина, поэтому задал вопрос не задавая его, просто добавив к обращению вопросительных интонаций.
— Чародей утверждает, что ему нет двадцати, Седрик. Знаешь, в каком возрасте Дивные позволяют увидеть ребёнка кому-то, кроме членов клана? В сотню лет. В этом возрасте юный эльф выглядит, как десятилетний человеческий ребёнок.
— Это… — оборотень удивлённо задрал брови, не найдя слов.
— Это невозможно! — повторил Фобос снова. — У нас в замке живёт младенец, который выглядит на три-четыре сотни лет! Чертовщина какая-то!
— Может он старше? — предположил оборотень.
— Может, но… сомнительно. Знаешь, я готов поверить в молодого дракона, назвавшего мою сестру и её подруг Сокровищами. Но в иллитири, считающих человеческих короткоживущих обезьян друзьями… Нет! Или он самый талантливый лгун во вселенных, или он, действительно, ребёнок! Более того, ребёнок похищенный у семьи и не получивший кланового образования! Ещё и обработанный какими-то чарами, заставившими его взрослеть так быстро! Но маг, что это сделал должен быть настоящим чудовищем по части знаний и мастерства. Я даже не слышал ни о чём подобном! К тому же… имя, имя, Седрик. Имя, которое чародею не давали, имя, которое, по его словам, он знал всегда! У эльфов так не бывает! Называют детей родители, и даже прозвища они получают от других.
— Вы о предположительной драконьей природе чародея принцессы?
— О ней, о жадности, о силе. Эльфы не настолько превосходят людей физически! Стражницы и Элион считают, что их в прошлом рыжий друг использует телекинез, но на самом деле он просто невероятно силён. Я наблюдал за его работой. Те големы… Больше центнера Нилл спокойно перетаскивал самостоятельно, совершенно не показывая напряжения. Он спит всего пару часов в сутки! Я был почти уверен, что он — дракон! Ох… Теперь я совершенно не рад, что сестра получила такого… придворного чародея. Дракон — это проблема, а Тёмный Эльф… Проклятье, а если он полукровка? Не знаю, что хуже! Полудракон-полуэльф, просто иллитири-младенец, подвергшийся воздействию неизвестной магии или…
— Или?
— Или, если допустить невероятное, к Элион на службу устроился древний Дивный. Где-то…
— Это плохо?
— И да, и нет… — Князь продолжал сидеть с закрытыми глазами, но его лицо постепенно разглаживалось. — С одной стороны для сестры это в каком-то смысле невероятная удача. Я просто не смог бы найти ей учителя лучше. С другой: какова его цель? К тому же каждый дроу, даже молодой, пятисотлетний, имеет вереницу кровников, иногда унаследованных от клана или родителей. Страшно представить, какая толпа могущественных врагов желает смерти иллитири древнему. Мстительность — это чуть ли не самая яркая их черта, наряду со злопамятностью. Ярче только яростная страсть, с которой оберегают родители своего ребёнка. Матери-дроу превращаются в исчадий ада, если что-то грозит их малолетнему чаду… впрочем, как и светлые с высшими. И это уже новое «плохо», если мы предположим, что Ниллу ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нет двадцати. Я даже представлять не хочу, что тут будет твориться, если он ребёнок Дивных, и его родители живы. Да даже если жив его клан…
Седрик молчал, пытаясь вспомнить, что он читал о Дивных вообще, и о тёмных представителях их народа в частности. Эльфы в их области Веера не живут. Самые близкие — на Кондракаре, но тот… далековато, и Светлых, населяющих карликовый мир, на Меридиане не видели ни разу. Даже когда Эсканоры стали вести дела с Кондракаром, все переговоры шли через Стражниц. Да и договоры заключались так же. Вот и выходило, что оборотень если что-то и мог вспомнить, то только о Светлых кузенах придворного чародея, но очень, очень смутно.
— Если Нилла во младенчестве похитил его учитель, то одного из детей клана сейчас активно ищут. Родители так точно. Седрик… в первую очередь необходимо довести до сведения солдат, стражи, наших агентов, что ни в коем случае нельзя как-то проявлять агрессию к существам с острыми ушами и чёрно-серой кожей. Проследи, чтобы об этом узнал каждый лорд, каждый воин верный Эсканорам. Только наблюдать и сообщать в Обитель Света. Нам абсолютно не нужно в текущей ситуации ссориться даже с отдельной семьёй Тёмных Дивных, не говоря уже о целом клане этих нелюдей. Дроу… мастера по созданию проблем своим врагам. Если кто-то из них начнёт… пакостить, даже в одиночку, то мы будем с ностальгией вспоминать старых-добрых бунтовщиков Джулиана и его ублюдка.
— Мой Князь, но если чародея Её Высочества выкрали, то прошло уже почти два десятка лет, — заметил Седрик.
— Такой срок — ничто для ушастых долгожителей. Эти существа могут выслеживать рядового обидчика сотни лет, а если мы говорим о матери и отце, потерявших дитя… Для них жизнь положить на то, чтобы найти ребёнка, или убить виновного в его пропаже станет смыслом существования. Слишком их народ повёрнут на детях… — Фобос на миг замолчал, потом открыл глаза и крайне серьёзно посмотрел на своего ближайшего помощника и советника. — На всякий случай, Седрик, никогда, слышишь, никогда не трогай детей Дивных.
— Я… — оборотень выпрямился, с возмущением уставившись на повелителя. Такое бывало редко. Очень редко.
— Хм? — Князь удивлённо задрал бровь, после чего продемонстрировал кривую ухмылку. — Ты что-то хотел сказать, противник пяти девочек?
— Нет, мой Князь, — оборотень, постаравшись не выдать раздражения, опустил глаза. Как будто это была его воля: кривляться и притворяться паяцем для Стражниц Завесы. — Прошу прощения.
— Не нужно этого, — Фобос взмахнул рукой, словно отбрасывая что-то видимое только ему. — Просто запомни: если видишь ребёнка с острыми ушами — сделай вид, что никого не заметил и пройди мимо.