Чародей

Ясинский Анджей

Советник напряженно смотрел на Лулио, который с удобством расположился на стуле, перебирая в руках какие-то вещи. Это были самые обычные мелочи, которые можно найти у любого человека — карманное зеркальце, цепочка, маленький нож, монетка, какая-то бумажка.

— В общем так. — Неожиданно сказал чародей, не переставая теребить пальцами предметы. — Я был почти прав: вытащить детей мы смогли и частично разрушили чародейскую внечувственную блокаду. Наши ребята действительно освободили пленников, но я не вижу этот момент — защитные плетения тюрьмы еще не развеялись. Карина на свободе, как и Гарцо — это точно: я это чувствую, но девочку не вижу. Понимаю, что живая, в сознании, но образ очень

смутный. С парнем все отчетливее, но хорошего мало: аура, сильно деформирована — мне кажется он не в себе. У ребят, кстати, есть потери. Не пойму, какие. М-да… Все же я был прав — на детей наложили очень мощное проклятие — вуаль сокрытия, нечто подобное, как ты знаешь, есть на тебе и других советниках. Сразу видно, серьезные силы привлекли против тебя — очень это муторное дело, накидывать такую вуаль, чтобы действовала годами… А снять ее еще труднее…

— Так что означает странный сигнал? — Без тени эмоций спросил Эндонио. Он уже взял себя в руки и успокоился, насколько это было возможно.

Лулио нахмурился.

— Не знаю. Не хочу тебя пугать, но что-то с твоей дочерью не в порядке.

— Как с Гарцо? Безумие? Гибель сознания?

Чародей медленно покачал головой:

— Нет… Разум как раз не пострадал. Я заглядывал в будущее, но то, что я вижу сейчас, для меня самого — полная неожиданность. — "Та цепочка, по которой я нашел девочку, уже не основная, став одной из тысяч маловероятных линий", — добавил про себя Лулио, но вслух это говорить он не стал, озвучив свою мысль иначе: — На твою дочь было оказано очень мощное воздействие, причем как аурное, так и физическое. Она изменилась.

— Увечье? Что все это значит? Я не понимаю! — голос советника треснул, как сухая ветка, и затих.

— Я не знаю, — Лулио виновато потупил глаза. — Возможно, все эти годы на ней было дополнительное проклятье, если мы все-таки до нее доберемся. Так сказать, последний довод нашего противника — Повелителя Чар. Не для того, чтобы убить ее, но чтобы помучить тебя. Извини…

— Я поеду встречать их.

— Понимаю, — покивал чародей и остро взглянул на эль Торро из-под густых бровей. — Опасности я не чувствую. Кроме того, приму-ка и я дополнительные меры, чтобы о твоем отсутствии не узнали. Создам твои энергетические фантомы в твоем доме — никто не сможет тебя отследить и заметить подмены.

— А разве там моя вуаль не действует? — Слегка удивился Эндонио. Вуаль советника казалась ему абсолютным средством сокрытия от других чародеев.

— Это другое. — Отмахнулся Лулио. — Ты просто забыл. Вуаль нужна, чтобы тебя не "прочитали" чародеи через суть мира. А если знать, где ты находишься, то понять, есть ты там или нет, несложно.

— Да, — кивнул советник. — Эта вуаль на мне так давно, и мы никогда больше с моего вступления в должность не поднимали этот вопрос, что я действительно упустил эту особенность из виду.

— Бывает. Человеческая память — суть пластичный материал и основа бытия человека. Она спасает его от перегрузок, лишних длительных чувств и эмоций, стирая острые грани воспоминаний и заполняя образующиеся пустоты новым знанием… Если не тренировать ее.

— Благодарю, — эль Торро снова кивнул. — Когда вернусь, мы продолжим разговор о человеческой сути. — Он тактично намекнул чародею, что не расположен сейчас к пространным рассуждениям на отвлеченные темы. Хотя они с Лулио оба любили философию и частенько дискутировали о высоких материях.

— Один поедешь? — цепко глянул на Эндонио чародей.

— Так надежнее.

— Понимаю, но не одобряю. Твоя жизнь для империи важнее жизни твоей дочери. И не надо так на меня смотреть — на правду не стоит обижаться. Тем более, если это моя правда, — улыбнулся он. — Ладно,

спонсирую я тебя одной искусной штукой в дополнение к моей защите. Не стоит складывать все бутылки с превосходным вином в одну корзину!

— О чем речь? И почему искусный амулет?

— Потому что искусники, что бы про них не говорили, что почти всегда есть правда, умеют иногда, шельмецы, делать стоящие вещи! — Лулио достал из своей сумки кольцо с большим бриллиантом. — Это кольцо — незаменимая штука, особенно для таких неучей, как ты! Подпольный амулет. Взял на пробу, посмотреть что почем. На черном рынке стали появляться уже несколько лет как. Причем, в основном рассчитаны на использование простыми людьми. Конкуренты появились, — слегка наигранно-грустно сказал чародей. — Не чародеи и не искусники. Мастерят потихоньку — забавные вещицы получаются.

— Да, я в курсе. Расследование ведется, но пока нет никаких результатов.

— Будут результаты, будут. И очень скоро.

— Как скоро?

— Не торопись, — покачал головой Лулио. — Всему свое время. Те, кто поставляет такие амулеты, хоть и опасны, но при правильном подходе к ним могут стать нашими союзниками.

— Опять ты за свое, — нахмурился Эндонио. — Сомневаюсь, что искусники могут стать нашими союзниками.

— Это не искусники! — уверенно заявил чародей. Потом пожевал губами, размышляя, говорить дальше или не стоит. — Это чужеземцы.

— Какая разница, наши — на наши, если они искусники? А искусники нам враги.

— Так было не всегда. И еще раз повторяю — это не искусники. Кордосцы в большинстве своем им в подметки не годятся, — рассердился Лулио. — Я бы сказал, что они потомки археев, если бы они были местными.

— Может быть, ты знаешь, зачем они появились на нашей земле?

— Я долго думал об этом. Прослеживал изменения разных вариантов будущего. Конечно, есть такие линии, что ведут к нашей вражде, но пока они слабые. В целом, намерения чужаков прослеживаются довольно четко — они не любят богов и борются с ними. И у себя, там, откуда они родом, и здесь. Возможно, здесь им легче сражаться, потому и явились. А может, ищут союзников. Не знаю… Вторая вероятная цель — найти тут рынок сбыта своих амулетов и услуг. Интересуются они и Кордосом — ты, конечно, слышал, что участились нападения на искусников — идет охота за архейским наследством, хотя они и сами подобны древним.

— Ты говорил, что искусники по сравнению с пришельцами — дети. А как насчет чародеев?

— На самом деле не все так просто. У кордосцев тоже есть тузы в рукаве. Там, где они проигрывают в мастерстве, они возьмут количеством. Да и у чужеземцев есть слабые места. Что же касается нашего брата, то и здесь точно такая же ситуация: явного лидера нет.

— Что-то тут не стыкуется.

Лулио пожал плечами.

— Пути Искусства и Чародейства порой извилисты и непредсказуемы. А уж какую доктрину исповедуют пришельцы — вовсе не берусь утверждать. Только она одновременно похожа и на Искусство, и на Чародейство. Очень, скажу тебе, необычное сочетание. Я уже говорил, но повторю еще раз — нужно искать подходы к чужеземцам. Постарайся найти хоть одного из них — я хочу потолковать с ним.

— Ищу. Еще с первого нашего разговора с тобой на эту тему. Пока нет результата, — развел руками Эндонио.

— И еще. Чувствую, что твоя дочь каким-то образом связана… хм… вернее ее возвращение как-то приблизит поиски. Поэтому и не отговариваю тебя.

— Я понял. — Советник слегка удивился, но виду не подал. — Это кольцо "чистое"?

— Конечно! — чародей даже возмутился от такого подозрения. — И я лично проверил, и наш отдел. Никаких сюрпризов.

— Хорошо, хорошо, — примирительно выставил руки эль Торро. — Что оно делает?