Чародейский рок. Чародей и сын
Шрифт:
— Люди способны поверить во что угодно, когда им этого очень хочется, — вздохнул Род. — А анархистам, которые хотят завоевать Грамерай и обратить в свою веру, ужасно хочется верить, что на свете нет никого лучше них. Именно так, ни в коем случае не наоборот — но доказывать, что они не стремятся к превосходству, им, как вы понимаете, и в голову не приходит.
— Итак, — заключил Магнус, — похоже на то, что эти музыкальные камешки штампуют и разбрасывают твои старые недруги, анархисты.
— Я бы не стал называть их старыми. Тут больше
— Но как они могли все это подстроить? — спросил Магнус. — Завербовали кого–то из грамерайских эсперов?
— Для анархистов такое в порядке вещей. Не вижу причин, почему бы им и сейчас не прибегнуть к испытанному приему. Не исключено, что агент у них не один, а несколько. Для того чтобы рассыпать камешки по всему Грамераю, работать должна целая дюжина эсперов.
Гвен покачала головой.
— А мне не верится, что работают несколько человек. Пойми, супруг мой, не так–то просто вообще сотворить такие камни, как эти, играющие музыку. Мало того: эти камни способны меняться, находясь на отдалении от своего творца. Такое мог придумать только великий ум, только гениальный волшебник или волшебница.
— Гений и злодейство — вещи далеко не всегда несовместимые, милая. Мы говорим о том, кто не только чрезвычайно одаренный творец, но при этом неплохо подкован по части организации и управления.
Магнус нахмурился.
— Получается, что мы говорим о двух отдельных людях.
Гвен и Род удивленно переглянулись. Гвен медленно проговорила:
— Верно. Так и есть. Вот спасибо, сынок.
Магнус небрежно отмахнулся. Он считал себя слишком взрослым для того, чтобы расцветать от похвалы.
— Да ладно, мам. Теперь важно понять, кто из этих людей кто и где они находятся.
— Ну что до того, где они находятся, — вступила в разговор Корделия, — то пока нет причин сомневаться, что они — на западе.
— Да, все имеющиеся в нашем распоряжении факты заставляют двигаться именно в этом направлении, — подтвердил Векс.
— Что ж, тогда и говорить больше не о чем. — Магнус решительно поднялся и отряхнул с ладоней крошки сухарей. — На запад, эгей!
— Верно, — подхватила Гвен, встала и устремила на Магнуса полный гордости взгляд. — Но куда именно мы пойдем на западе, сынок?
Магнус пожал плечами.
— Пока трудно сказать. Нужно будет внимательно смотреть и продолжать собирать подсказки. Правда, младший?
И он любовно потрепал по плечу Грегори.
Тот посмотрел на старшего брата снизу вверх и просиял.
— Да, Магнус! Конечно, мы еще не все знаем — но узнаем обязательно. В путь!
— Загасите костер, — распорядилась Гвен и принялась укладывать дорожные припасы — сухари и сушеное мясо. Мальчики забросали кострище дерном, убедились в том, что все угли погасли, и отправились следом за матерью в ту сторону, к которой клонилось солнце.
Род пошел последним. На ходу он еле слышно
— Старший удивляет меня, Векс. Вот не ожидал, что у него проявится талант вожака.
— Да, Род. Проявляется. Должен отметить, что он умело ищет подтверждения своим выводам.
Род кивнул.
— Ну да. В конце концов старший брат не мог признаться, что младший по части логических рассуждений его обходит. И не должен признаваться — если хочет сохранить лидерство.
— Уж Грегори, во всяком случае, его лидерство оспаривать не станет, — возразил Векс.
— Не станет. Но и Корделия, и Джеффри стали бы спорить, если бы им показалось, что Магнус навязывает свои решения младшим. Но если он хочет хоть чего–то добиться, ему нужно, чтобы они были на его стороне, — сказал Род и кивнул. — Да уж… Если кто–то и может заставить их трудиться сообща, так это Магнус.
— Или Гвен, Род. Или ты.
— Ну… это да, — согласился Род. — Но мы же не всегда будем рядом, правда?
— Довод рассудительный, но уж больно пессимистичный, Род. Нельзя ли поговорить о чем–нибудь повеселее?
— Например, о том, кто может стоять за этой историей с музыкальными камнями? Идея отличная, Векс. Поехали.
17
И день, и ночь прошли без происшествий. На следующее утро встали с рассветом, а костер погасили тогда, когда солнце показалось над горизонтом. День выдался погожий и ясный — в такой распевать бы птичкам, заливаться бы на все лады, но птичье пение заглушал грохот рок–музыки.
— Странно… — нахмурился Джеффри. — Как это мы ночь проспали при таком шуме?
— А я ничего странного не вижу, — съязвила Корделия. — Тебя пушкой не разбудишь. Да ты проспишь и Трубный Глас!
Джеффри немного подумал и кивнул.
— Пожалуй. Ведь Гавриил нас не на битву сзывать будет.
— Тс–с–с! — шикнул на него Магнус. — Посмотрите вверх!
Все послушно задрали головы и увидели, как по небу плывет нечто загадочное — серое и поблескивающее в синеве утреннего неба.
— Это гигантское яйцо!
— Нет, для яйца оно слишком длинное, — не согласился Грегори. — Что это за штука, папа?
— Дирижабль, — ответил Род. Он напрягся, словно гитарная струна, и прищурился, глядя в небо. — Как воздушный шар, только из металла [30] .
— Чтобы такая груда железа летала? — недоверчиво проговорила Гвен.
— Не железа, милая. Алюминия. Он намного легче.
— Но он не блестит, — заметил Грегори.
— Точно. — Род немного подумал. — Ну, может быть, это какой–то другой металл.
30
Судя по всему, с появлением дирижабля мы должны вспомнить про такую восхитительную команду, как «Led Zeppelin» — любимую, к слову сказать, группу переводчика.