Чародейский рок. Чародей и сын
Шрифт:
А потом музыка и вопли зазвучали позади Гэллоуглассов.
— Это эхо! Оно отлетает от скал! — воскликнула Корделия.
— Нет! — прокричал в ответ Магнус. — Они натаскали музыкальных камней наверх!
Так и было. Стены ущелья дрожали, резонировали, музыка неслась со всех сторон.
— Что же нам теперь делать? — всхлипнул Грегори. — Куда деваться?
— Можно улететь! — пылко вскричала Гвен.
А в следующий миг помело Корделии взмыло ввысь подобно ракете. Все трое мальчиков устремились вслед
Ущелье, оставшееся внизу, наполнилось разочарованными стонами на фоне непрерывно звучащей музыки.
— Ну, слава Богу! — вырвалось у Магнуса. — А я уже боялся, что мне придется с ними драться. Еще рассыпались бы…
— Куда теперь? — осведомился Джеффри.
Род вдруг улыбнулся.
— Эгей! Как раз тут его и надо искать!
— Кого? — нахмурилась Гвен.
— Да эта дамочка–зомби обмолвилась насчет Небесного Яйца. Идите, дескать, за ним, а там…
— Откуда в небе возьмется яйцо, — с всегдашней рассудительностью поинтересовался Грегори.
— Может, она про луну говорила?
— Если так, то нам следует подождать, — заметила Г вен. — Луна только–только взошла.
— Можно и подождать, — вздохнул Род. — Вот только сдается мне, что она имела в виду не луну, а тот самый дирижабль, за которым мы уже пару дней топаем.
— Ой, точно! — обрадовалась Корделия.
— Наверняка! — подхватил Джеффри. — Помните, я как его увидел в первый раз, так сразу и сказал, что он на гигантское яйцо смахивает?
— Похоже, он совершает облеты окрестностей, — проворчал Род.
— Что же, мы прошли по кругу? — спросила Гвен.
— Боюсь, что так, милая. И завтра нам надо из этого круга вырваться. Но сегодня давайте–ка устраиваться на ночлег. Поищем хорошее местечко. Прости, дорогая, так и не удалось тебе выспаться в кровати.
Гвен полетела рядом с мужем и взяла его за руку.
— Еще больше я мечтала о закрывающейся двери — но это ничего, потерпим.
— Теперь выбирать не приходится, — сдержанно отозвался Род. — В путь, любовь моя. Поглядим, удастся ли вообще хоть немного поспать.
— И поесть, — напомнил ему Джеффри.
20
На следующий день семейство было в пути пару часов, когда Корделия вдруг запрокинула голову и принюхалась.
— Солью пахнет, — сообщила она.
— Значит, мы недалеко от моря, — заключила ее мать. — Магнус, слетай вперед, погляди, увидишь ли воду.
Магнус свечкой поднялся на тысячу футов, как будто сразу поймал восходящий тепловой поток воздуха. Вскоре послышался его мысленный голос:
— О мама! Какое грандиозное зрелище! Сколько воды, и как широко и ровно она раскинулась, до самого края света!
— Хватит лирики, — усмехнулся Род. — Это всего–навсе- го горизонт.
— Да, но кто
— За ним — тоже вода, и ты это прекрасно знаешь, — ответил Род, но не на шутку встревожился. Магнус был недалек от того возраста, когда пускаются в странствия. Долго ли осталось ждать того дня, когда старший сын уйдет из дома?
— Далеко ли до побережья, сынок? — спросила Гвен.
— Миль двадцать, мама. Пешком пару дней топать придется.
— А по пути ничего интересного не отмечается? — полюбопытствовал Род.
— Болотца и солончаки тебя очень интересуют?
— Да нет, не очень. Но, как говорится, придется перевернуть все камешки и под каждый заглянуть, — вздохнул Род. — Спускайся, сынок, посмотрим, какие сюрпризы заготовил для нас этот приморский ландшафт.
Сюрпризы начались почти сразу же. Вскоре Гэллоуглассы вышли на проселочную дорогу, а когда впереди показались заросли кустарника на границе солончаковой пустоши, то заметили впереди несколько путников, а впереди них — еще несколько.
Род нахмурился.
— Что такое? Процессия?
— Ага, — кивнул Грегори. — И позади нас тоже кто–то идет, папочка.
Род обернулся и увидел на дороге ярдах в ста горстку людей.
— Однако мы становимся популярны.
— Или солончаки, — возразила Гвен.
— А почему с этими взрослыми только совсем маленькие детишки? — спросила Корделия.
— Интересный момент. — Шаги Рода стали шире. — Давайте спросим у кого–нибудь.
Довольно скоро они догнали тех, кто шел впереди — двоих мужчин, двух женщин лет сорока, еще одну женщину лет шестидесяти и троих ребятишек.
— Куда путь держите? — полюбопытствовал Род, но люди продолжали шагать вперед так, словно не расслышали вопроса. Роду стало обидно, но он сдержался и уже был готов повторить вопрос, когда заговорил Векс:
— У них на головах повязки, Род. К тому же рок–музыка так грохочет, что они могли не услышать тебя.
— Ясно, спасибо за подсказку.
Род протянул руку и потрогал одного из крестьян за плечо. Тот рванулся вперед, словно бегун, услышавший команду «Старт!», но заметил Гвен и детей. Тогда он немного расслабился, но на Магнуса и Корделию глянул опасливо — даже, пожалуй, враждебно.
В голове у Рода зазвучали их голоса.
— Что с ним такое, папочка? Чего он так боится?
— Нас, сестренка, — ответил девочке Магнус. — Но с чего бы ему бояться юноши и девочки?
— Давайте спросим. — Род указал на ухо крестьянина и громко, членораздельно проговорил: — Ты слышишь нас?
Крестьянин сдвинул брови, помотал головой, потом стянул с нее повязку, вынул из уха восковую пробку и болезненно скривился.
— О–о–о-о! Какой шум! Надеюсь, вы, ваша милость, меня не просто так заставили затычку из уха вынуть?