Чародольский град
Шрифт:
Но сейчас, несмотря на ранний подъем и тяжелые физические тренировки, у данных обстоятельств имелись свои большие плюсы: хорошая компания и кофе.
Пока пан Седрик, обратившись стариком, – это был его излюбленный иллюзорный образ, – готовил кофе на костре и разливал его по жестяным кружкам, Каве и Тай по очереди летали на спине пана Чаха. Чтобы удержаться во время полета, Каве обхватывала руками костяной гребешок, а ступни прятала под большими чешуйками, иначе во время исполнения очередного лихого трюка можно было запросто свалиться наземь.
Ветротретий обожал летать. Бесстрашно рассекая над лесом,
После таких тренировочных полетов девушки возвращались мокрые, злые и сварливые. Впрочем, кофе мгновенно всех примирял, и даже пан Чах любил вылакать кружку-другую. Настоящее удовольствие было смотреть, как он раз за разом опрокидывает ароматный напиток себе в пасть и, жмурясь от наслаждения, пускает белые колечки дыма из ноздрей.
Озеро, возле которого поселилась вся компания, было очень красивым – прямо по центру располагался идеально круглый островок, густо заросший терновником. С большой высоты озеро выглядело гигантским круглым глазом – словно из-под земли косилось на тебя жуткое, но очень любопытное чудище.
Для тренировок по ножевому искусству пан Седрик облюбовал поляну на самом берегу озера. Каве серьезно принялась за дело: она хорошо помнила, какие сложные магические финты выкидывала Криста с градовым ножом в их последнюю встречу, и горела желанием научиться подобным штукам как можно скорее.
Пан Седрик разъяснил, что градовой нож – лучшее оружие для ведьмы, поскольку его лезвие разит с расстояния в несколько метров. Один ловкий замах – и противник падает поверженный, так и не успев напасть. Поначалу градовые ножи использовали древние маги – мольфары, и в основном в мирных целях – предотвратить ненужный дождь или развеять бурю, чтобы не погубить урожай. Стоя на земле, мольфар резал градовым ножом тучу на небе, и вскоре вновь показывалось солнце.
От градового ножа спасала только земля – мать всей природной магии. Чтобы защититься от его магического удара, следовало упасть ничком на землю – и лезвие, разящее с расстояния, не причиняло вреда.
Впрочем, на Чаклуне все основные бои происходят в воздухе. А вот если тебя все-таки скинут на землю, тогда придется вспомнить про нож.
Пан Седрик показал Каве несколько простых, но эффективных приемов. Больше всего ей понравился удар крученой петлей: следовало нарисовать в воздухе восьмерку таким образом, чтобы голова противника попала в верхнюю часть, и нанести сильный магический удар – например, мертвым огнем. Эффект при этом был такой же, как если взять объект для иллюзии в кольцо магического обзора браслета или Карпатского Венца.
После тренировок вся компания купалась в озере: драконороги ныряли возле острова, где была большая глубина, а девушки нашли
Но вот настал тот самый вечер – перед вылетом на турнир в Фортуну. Завтра им предстояло сразиться с другими чарами за право войти в десятку лучших пар финального круга.
Несмотря на долгие изнурительные тренировки, Каве поначалу относилась к участию в главном магическом турнире другого мира как к чему-то нереальному и эфемерному. Но теперь, с каждой рассказанной Тай историей, связанной то с Чаклуном, то с госпожой Чаклой, то с самим Чародольским Князем, она забеспокоилась.
Что будет, если она не справится? Если упадет на землю от первого же удара? Не попадет в финал и подведет Великого Мольфара… Возможно, этот хитрый маг давно предвидел подобное развитие событий, и ее поражение – тоже часть каких-то его планов. Но разве он стал бы рисковать жизнью, принимая участие в Чаклуне вместе с Каве?
И девушка успокоилась: в конце концов, она сейчас находится в неплохой команде. Даже Тай стала относиться к ней совершенно иначе – Каве часто ловила на себе ее долгие оценивающие взгляды. Возможно, рыжую чару поразила история Золотого Ключа, оказавшегося в руках у Каве, или история с нападением Алексы, но она стала очень хорошей подругой и всячески выказывала карпатской ведьме свое уважение и расположение.
Впрочем, Каве все равно волновалась перед встречей с Риком Стригоем: наверняка ей придется говорить с ним, а что они могут сказать друг другу? Особенно после разгрома в Стеклянной зале…
Вечер перед турниром выдался теплый и умиротворенный. Где-то громко и трудолюбиво стрекотали кузнечики, важно ухали совы и протяжно вскрикивали какие-то неизвестные птицы. Пахло грибами и земляникой, в воздухе витал влажный аромат лесного мха и листьев.
Пан Седрик затеял жарить сосиски на прутиках, причем сразу целую дюжину, Тай устроилась возле дремлющего пана Чаха, а Каве, присев немного в стороне от костра, попыталась отослать чашку кофе назад в Черный замок.
Несколько дней назад она получила эту чашку – маленькую, золотую, такую знакомую, но кофе в ней давно и безнадежно остыл. Правда, на ручке висела записка от Лешки с настойчивой просьбой связаться с ним во что бы то ни стало. Но когда девушка попыталась отдать чашечку обратно, у нее ничего не получилось. То ли она неправильно заклинала, то ли что-то приключилось с каналом связи.
Из-за этой неудачной попытки отослать чашку у Каве появилось смутное предчувствие – гнетущее, тревожное ощущение. Кто знает, что сейчас происходит в Карпатском княжестве? Вот почему, как только выдавалась свободная минута, девушка упорно повторяла свой эксперимент.
В этот раз ее усилия были замечены.
– Над чем ты там колдуешь, Каве? – спросила Тай, покосившись на золотую чашку.
– Хочу отправить записку в Черный замок, – пробурчала та в ответ.
– И кому же это? – усмехнулся в седые усы пан Седрик.
Каве промолчала, памятуя о способности драконорогов легко читать мыслечувствующую ленту.
А вот Тай заинтересовалась настолько, что подошла ближе и принялась с любопытством следить за усилиями Каве.
Проклятая чашка все не желала исчезать.