Чары любви

Уэйд Пегги

«Итак, – заключил он, – ее это не удовлетворило. Ей, как всякой женщине, подавай душу. Ну что ж, у меня нет души». Поднявшись на ноги, он уже приготовился сообщить ей это, когда, неся з руках серебряный поднос с чаем, в комнату вплыла красивая негритянка, вероятно, та самая компаньонка, о которой упоминала Фиби. По выражению ее лица Стивен понял, что она что-то замышляет.

– Что же это такое, детка? – обратилась Ди к Фиби, ставя поднос на ближайший стол. – Надо же было так промокнуть!

– Это мой промах. – Стивен положил

руку на стоявшую рядом с ним огромную греческую вазу, я пока Фиби знакомила его с Ди, он и служанка молча изучали друг друга.

– Что ж, не могу сказать, что мне очень нравится ваша манера ухаживать за леди. У большинства людей хватает здравого смысла, чтобы спрятаться от дождя. Что скажете в свое оправдание?

– Ди. – Фиби с немым укором посмотрела на служанку и улыбнулась Стивену, словно извиняясь за нее. – Иногда моя компаньонка слишком уж беспокоится обо мне.

– Вполне понятно, – согласился Стивен, нисколько не смущенный осуждением женщины. Очевидно, Ди заботилась о своей подопечной и серьезно относилась к своим обязанностям, поэтому Стивен не обиделся на нее; у него самого было такое же трепетное отношение к Фиби. – Признаю свою вину, Ди. Наверное, мисс Рафферти заколдовала меня. Когда я рядом с ней, здравый смысл изменяет мне.

– Да что вы говорите! – Ди сложила руки, подняла голову, высоко вскинула черные брови и метнула на него взгляд, который, несомненно, поражал менее крепких мужчин.

Решив, что сейчас лучше всего вести разговор на расстоянии, Стивен прошел к столу, налил две чашки чаю и, подав одну Фиби, отошел к окну, выходившему на улицу.

– Именно так. Мисс Фиби очаровательная собеседница, и, не сомневаюсь, в этом есть й ваша заслуга.

– В этом вы правы. Я забочусь о мисс Фиби с того дня, когда она впервые увидела белый свет, и знаю, кокой очаровательной она может быть. А кроме того, мистер герцог, я знаю, что подобные вам мужчины любят делать с очаровательными женщинами. И я здесь для того, чтобы сказать вам, что не учила ее вести себя как глупая безмозглая гусыня. Просто запомните это.

– Непременно.

Предупреждение не оставляло никаких сомнений. Ди защищала Фиби так же, как Уинстон Элизабет, – она свирепо бросалась на ее защиту всякий раз, когда чувствовала, что ее воспитаннице угрожает опасность. Стивену нужно иметь в виду, что она может быть и грозным противником, и надежным союзником.

Фиби наконец сбросила с плеч промокшую накидку и, взяв со стола шляпу, отдала вещи в протянутые руки Ди.

– Если вы оба забыли, то напоминаю, что я еще здесь, в этой самой комнате. И если вы… – Фиби умолкла на полуслове, потому что в холле раздался душераздирающий, полный ужаса женский вопль.

Проведя рукой по лицу, она посмотрела на Ди, которая чему-то загадочно улыбалась, а когда крик, вероятнее всего тети Хильдегард, прозвучал вторично, Фиби перевела взгляд на Стивена, который из своего укромного уголка

выжидательно смотрел на дверь, и вздохнула так, что у нее на лбу шевельнулся влажный завиток.

Задыхаясь от негодования, с пылающими щеками, Хильдегард бурей влетела в гостиную. Одну руку она прижимала к меховой оторочке горловины темно-красной накидки, а другой обмахивалась носовым платком, как машут белым флагом в знак капитуляции. Чарити осмотрительно держалась позади матери и как завороженная наблюдала за происходящим.

– Ты… ты… – Хильдегард остановилась прямо перед Ди.

– Что-то случилось, мадам? – Ди, как бы в замешательстве, свела брови, но Стивен заподозрил, что служанка точно знала, о чем говорит Хильдегард, и решил, что сцена будет интересной.

– Я. тебе не «мадам». Это что такое? – Хильдегард указала на Сиггерса, который с вежливым, непроницаемым выражением на лице стоял у двери, держа перед собой в вытянутой руке дохлую мышь.

– Боже милостивый! – Ди широко улыбнулась, открыв ряд белых зубов, и поспешила освободить дворецкого от его ноши. – Давайте я выброшу. Где вы это нашли?

– Ты знаешь это не хуже меня, – злобно набросилась на нее Хильдегард. – Это одна из твоих проделок. Ты специально подложила эту пакость к моему вышиванию.

– Я? Боже, что-то не припомню. – Ди задумалась.

– Ах, это не ты, значит, я сама. – Хильдегард, топнув ногой, повернулась к Фиби: – Вы, юная леди, в ответе за эту гадость, ваш отец тоже позволял слугам так безобразно вести себя, но я не позволю. Это мой дом, и я…

– Тетя, – остановила ее Фиби.

– Что еще? – угрожающе рявкнула Хильдегард.

– Мы не одни. – Фиби кивком указала на стоявшего в углу гостиной Стивена.

Хильдегард с такой стремительностью повернула голову, что, не будь ее ноги прочно соединены с полом, она бы опрокинулась на кучу зеленовато-желтой и темно-красной одежды. Стивен не мог не оценить характер Ди, которая с невинной улыбкой, еще больше разозлившей Хильдегард, тоже повернулась к нему.

– Добрый день, леди Гудлифф. – Стивен едва сдерживал смех.

– Лорд Бэдрик, вы застали меня врасплох. – Выражение ее лица мгновенно из сердитого превратилось в осуждающее, которое можно было бы назвать почти приветливым, хотя Хильдегард меньше всего хотелось видеть здесь Стивена. – Как вы могли догадаться, у меня был трудный день.

– Конечно, время от времени все мы, и я тоже, начинаем день только для того, чтобы потом понять, что было бы лучше оставаться в постели. Добрый день, Чарити. Вы прекрасно выглядите.

Чарити сделала реверанс, а ее мать скривилась от неудовольствия и, не удостоив дочь взглядом, приказала:

– Чарити, перестань прятаться в коридоре и сядь. А ты, – она вперила взгляд в Ди, – можешь идти, мы поговорим позже.

– Безусловно. Пойдем, Сиггерс, я вижу, нужно приготовить еще чаю для всех этих людей.