Час абсента
Шрифт:
— Олег, давай подождем и посмотрим, выгонит она его или нет. — Роман прислонился к стенке и попрочнее уперся ногами.
— Я те подожду, начальничек, а ну, марш на улицу, частник паршивый.
Роман замялся:
— Ну так интересно же…
Коротич молча вытолкал его взашей.
Такси резко вывернуло к неосвещенному подъезду и остановилось. Из машины вышла молодая женщина.
— Вам придется вернуться обратно, впереди дорога перегорожена, — предупредила она водителя.
— Знаю, —
«А ножки ничего, — машинально отметил водила, — надо было денег с нее не брать, а…»
Женщина открыла подъезд и зашла внутрь. Тут же раздались три хлопка.
Водитель заглушил двигатель и прислушался.
— Показалось мне, что ли?
Из подъезда не спеша вышел мужчина, оглянулся на такси и пошел вдоль дома. Уже через пару шагов он растворился в темноте. Водитель посидел в машине несколько минут, решая, выходить или не выходить. Если выйдет, то что он увидит — закрытый подъезд? А если уедет?
Пока он раздумывал, в подъезде раздался женский крик. Потом дверь открылась и на улицу выбежала пожилая женщина. Она кричала: «Убили! Убили!» За ней с громким лаем выскочила овчарка. Водитель понял, что ему не показалось, и по рации попросил вызвать «скорую» и милицию. Потом закрыл машину и пошел посмотреть.
Женщина, которую он только что подвозил, лежала на ступеньках, раскинув руки. Легкая юбка задралась и обнажила красивые ноги, на которые он глазел всего несколько минут назад. Со ступеньки тонкой струйкой стекала кровь. Водитель отвернулся. Рядом с собой он увидел овчарку, которая молча сидела и скалила зубы.
— Куда подевалась твоя крикливая хозяйка? — спросил водитель.
Собака зарычала.
Водитель понял, что уйти без проблем он не сможет.
— Вот черт! — выругался он и порылся в кармане. Где-то у него была конфета.
Овчарка перестала рычать и заинтересованно наблюдала за поисками. Она ждала.
Водитель обшарил один карман, полез в следующий. Собака от чрезмерного внимания наклонила голову. Пусто. Конфета, неизвестно как и неизвестно куда, испарилась.
— Нету, — наконец признался человек и показал пустые руки.
«Не подмажешь — не поедешь, — ответила овчарка рыком. — Хрен отсюда уйдешь».
— Вот страна, даже собаки взятки вымогают, — выругался водитель.
На улице хозяйка призывно кричала:
— Бася! Ба-а-ася! Ты где? Бася!
— Дуреха! — крикнул водитель. — Здесь твоя волчара!
Но хозяйка не услышала. Так и пришлось ждать появления милиции в компании с собакой и мертвой девушкой.
— Поделом мне, — ругал себя водитель, — вызвал ментов — и ходу.
Милиция приехала раньше «скорой». Ребятки деловито прошли в подъезд, стали осматривать труп и место происшествия. Хитрая псина и не шелохнулась.
— Вы свидетель?
— Я таксист, я привез эту девушку,
— Вы кого-нибудь видели?
— Видел. Кто-то вышел из подъезда и скрылся. Темно было.
— Оставьте свой адрес, и можете работать дальше. Кто такая, не знаете?
— Откуда?
— Собака ваша?
— Тут хозяйка где-то бродит. Она девушку первой и увидела, кричала громко.
Водитель еще раз посмотрел на стройные ноги, вздохнул и пошел к машине. Овчарка мирно поплелась следом.
«Не хочется, а надо, — твердила себе Инна. — Не лежит душа, но придется еще раз с ними встретиться. Во-первых, узнать у Любунчика, кто «беременная крыса». Во-вторых, выяснить, из-за чего могли убить Алекса. Об этом можно спросить Марину. А лучше Верунчика, она уж точно знает все обо всех».
Инна удивилась — на входе не маячил охранник. Заходи, кому не лень. «Видно, после хамского поведения Романа Верунчик решила извести охранников как класс, — подумала Инна, — чтобы больше не попадаться на шантаж».
Странности продолжались и дальше. В офисе стояла тишина. Ни телефонных трелей, ни тихих разговоров, ни стука каблучков.
Инна покрутила головой, стараясь угадать, в каком направлении пойти, чтобы встретить хоть одну живую душу. Решила зайти к Марине. Если хозяйку не застанет, то хоть кактусами полюбуется.
Кактусы никуда не исчезли. Они сидели в горшках и созерцали, как инопланетяне.
Пономаренко негромко позвала:
— Марина!
Никто не ответил.
— Эй, маммилярия длиннососочковая, куда хозяйка подевалась? — обратилась Инна к знакомому кактусу.
Маммилярия сделала вид, что не поняла вопроса.
— Что за черт? Вымерли они все, что ли? — Пономаренко оглянулась и краем глаза успела выхватить чью-то убегающую фигуру. Журналистка бросилась следом. Коридор закончился дверью. Инна, не раздумывая, толкнула ее. Дверь открылась. В углу комнаты, прямо на полу, скорчившись, сидела Марина и испуганно смотрела на Инну.
— Марина, ты от кого прячешься? — спросила Инна.
— От вас, Инна Владимировна.
Пономаренко удивилась официальному «вы». Ей, конечно, хотелось узнать, отчего это она снова превратилась в Инну Владимировну, но она решила не зацикливаться на мелочах.
— Что у вас произошло? Отчего вы такие перепуганные?
— У нас несчастье. И не спрашивайте меня ни о чем больше. Вы и так все знаете сами! — Кажется, Марина впадала в истерику.
— Да ничего я не знаю! — крикнула Инна. Крикнула громко, чтобы излишней эмоциональностью выбить из Марины хоть часть страха.
— Как не знаете? Верунчик говорила, что у вас вся милиция куплена.
— Интересно, — Инна подошла ближе к Марине и села рядом, — за какие такие бабки я ментов покупаю? Откуда они у меня? Подумай, Марина, головой. Что случилось?