Час близнецов

Уэйс Маргарет

Голова ее упала на грудь. Танис, не зная, как быть, мялся возле огромного бесчувственного тела.

– Я не совсем понимаю. Тика, – произнес он как можно мягче, – как давно он...

– Из-за этого мы не смогли приехать на твою свадьбу, Танис, – теребя фартук, тихо сказала Тика. – Я очень хотела, я так хотела, но...

Из глаз ее снова покатились слезы, и Дэзра обняла Тику за плечи.

– Сядь, – прошептала она, подводя ее к креслу с высокой спинкой.

Ноги Тики внезапно подогнулись, и она, закрыв ладонями лицо, рухнула на сиденье.

– Давайте-ка все сядем и хорошенько поразмыслим, – твердо сказал Танис. –

Эй ты! – Он поманил овражного гнома, который глазел на них из-под стойки. – Принеси нам кувшин эля и кружки, и еще немного вина для госпожи Крисании, и пару порций картофеля...

Танис замолчал. Сбитый с толку овражный гном смотрел на него круглыми глупыми глазами.

– Давай-ка лучше я, – предложила Дэзра с улыбкой, – иначе дело кончится кувшином картофеля, – Моя помогать! – с негодованием пискнул овражный гном.

– Твоя выносить помои, – устало возразила Дэзра.

– Моя хорошо помогать, – упрямо пробормотал Раф и вышел, пиная по пути ножки столов, на которых пытался выместить обиду.

– Ваши комнаты в новом крыле гостиницы, – не отрывая ладоней от лица, сказала Тика. – Я покажу вам...

– Мы отыщем их позже, – резко перебил ее Речной Ветер, но, посмотрев на несчастную женщину, смягчился. – Посиди, поговори с Танисом. Ему скоро нужно уезжать.

– Проклятье, моя лошадь! – опомнился Танис. – Я же велел мальчишке подготовить ее через пару часов.

– Я пойду и скажу, чтобы он подождал, – предложил Речной Ветер.

– Ничего, я сам. Это займет всего минуту...

– Друг мой, – негромко сказал варвар, направляясь к двери, – у меня есть дело снаружи. Я вернусь и помогу тебе с... – Он кивнул в сторону храпящего Карамона.

Танис откинулся на спинку стула. Речной Ветер бесшумно выскользнул за дверь, а Крисания. искоса посмотрев на Карамона, подвинулась поближе к Танису.

Полуэльф продолжал расспрашивать Тику о всяких мелочах, так что в конце концов она отняла руки от заплаканного лица и даже начала понемногу улыбаться. К тому времени, когда Дэзра вернулась с напитками и снедью, Тика уже как будто ожила, хотя в ней еще заметны были некоторые напряжение и неловкость. Танис обратил внимание, что Крисания не спешила подкрепиться едой и вином. Она сидела в кресле, время от времени бросая взгляд на Карамона, и между ее черными бровями то появлялась, то исчезала маленькая морщинка. Полуэльф чувствовал, что должен объяснить жрице смысл происходящего, однако ему хотелось, чтобы кто-нибудь сначала взял на себя труд объяснить происходящее ему самому.

– Когда все это... – нерешительно заговорил он.

– Началось? – Тика вздохнула. – Примерно через шесть месяцев после нашего возвращения сюда. Она тоже посмотрела на Карамона:

– Он был так счастлив... особенно сначала. Ты же знаешь, Танис, когда город сгорел, здесь ужас что творилось. Та зима была для уцелевших самой тяжелой: все почти поголовно голодали, потому что драконы и гоблины разграбили припасы. Те, кто остался без крыши над головой, зимовали где придется – в пещерах или промерзлых землянках. К тому времени, когда мы вернулись, драконье войско оставило город, и люди пытались отстроить его заново. Жители приветствовали Карамона как героя: барды и менестрели уже успели тут побывать, и здешний люд наизусть знал песни о низвержении Владычицы Тьмы. В глазах Тики блеснули слезы воспоминаний.

– Вначале он был так счастлив. Люди нуждались в нем, и он работал для

них днями и ночами: рубил деревья, спускал бревна с холмов, строил дома. С тех пор как не стало Тероса, в городе некому было ковать железо, и Карамон занялся кузнечным делом, хотя у него, признаться, не очень-то получалось. – Тика печально улыбнулась. – Все равно он был счастлив, Танис, по-настоящему счастлив, тем более что никто не возражал, если мотыги у него выходили чуть кривоватые. Зато он научился ковать подковы, гвозди и шины для тележных колес, а ведь именно этим в основном и приходится заниматься кузнецу. Так что первый год был для нас по-настоящему счастливым. Мы были мужем и женой, и мне казалось, что Карамон забыл про... про... – Тика судорожно сглотнула.

Танис легко пожал ее руку. Отпив немного вина, Тика пришла в себя и смогла продолжать:

– Год назад, прошлой весной, все переменилось. С Карамоном словно что-то произошло: я не знаю, что это было, но думаю, виной тому... – Она помолчала, как будто подбирая нужные слова. – Город процветал. Здесь появился другой кузнец, который прежде был в плену в Пакс Таркасе. Хоть он и был родом из других мест, но решил обосноваться в Утехе и заняться своим прежним ремеслом.

Конечно, люди еще продолжали строить дома, но теперь им некуда было торопиться.

Я занялась постоялым двором... – Тика пожала плечами. – Наверное, у Карамона появилось слишком много свободного Времени.

– Он стал никому не нужен, – мрачно уточнил Танис.

– Даже мне было не до него, – призналась Тика и, допив залпом вино, отерла глаза. – Должно быть, в этом я виновата".

– Нет, – тут же возразил Танис, хотя мысли его, окрыленные воспоминаниями, были сейчас далеко. – Это не твоя вина, Тика. Я думаю, мы оба знаем, кто тут виноват.

– Как бы там ни было, – Тика набрала в грудь побольше воздуха, – я пыталась ему помочь, но таверна отнимала у меня слишком много времени. Я предлагала ему подыскать занятие, которое будет ему по душе, и он пытался – действительно пытался следовать моим советам. Вместе с начальником местной стражи он выслеживал отбившихся от своих и затаившихся в лесу драконидов. Потом некоторое время он служил телохранителем и зарабатывая довольно денег, нанимаясь к купцам, державшим путь в Гавань. Но никто не нанимал его дважды...

– Голос ее дрогнул, и на некоторое время Тика снова замолчала. – Однажды, это случилось зимой, обоз, который он вызвался охранять, вернулся обратно, везя его в санях. Он был мертвецки пьян. Выходило так, что это они охраняли его! С тех пор он либо ел да спал, либо братался с какими-то бывшими наемниками в «Лотке», в этом мерзком притоне на другом конце города.

Танису очень захотелось, чтобы Лорана была сейчас рядом с ним: уж она-то наверняка бы что-нибудь придумала.

– Может, если бы вы завели ребенка... – неуверенно предположил он.

– Я была беременна прошлым летом, – откровенно призналась Тика и подперла рукой подбородок. – Но не доносила. Я выкинула, а Карамон так никогда и не узнал об этом. С тех пор... – она опустила глаза на деревянную поверхность стола, – с тех пор мы не провели ни одной ночи в одной и той же комнате.

Стыдливо покраснев, Танис не придумал ничего лучшего, как погладить Тику по руке и торопливо переменить тему:

– Прежде ты сказала, что видишь в этом чью-то вину, но не сказала – чью именно. Может, теперь ты выразишься яснее?