Час до конца сентября
Шрифт:
– А чего там стирать, не пахнет, обоссыт, высохнет на ветру. Воду тратить, - сунула сына на руки мужчине, чуть отворачиваясь.
– Орет вот третий день, ничего не помогает, как опел кто!
Дите чуть понизило децибелы в сильных руках, реагируя кряхтением на круговые движения ладони по животику.
– Кормите грудью?
– Ею, молока, хоть залейся, а орет.
– Настя, вы пили?
– вдруг, среди запахов, исходящих от девицы, Решад уловил отчетливый душок водки.
– Да немного, с утра, вчера у сеструхи были, день рождения у нее, посидели, с утра я маленько, чтоб голова
– А чего такого? Спать крепче будет.
– И вы хотите, чтоб ребенок вел себя нормально? Да ему два месяца всего, много ли надо! Себя не жалеете, сына пожалейте!
– сорвался Решад.
– Ему же больно, колики страшнейшие, сейчас период адаптации, работа желудка, кишечника только входит в норму, а вы его алкоголем травите! Не стыдно?
– Так коровье он вообще не пьет, а я отдохнуть хотела, расслабиться!
– с вызовом уперла руки в боки.
– Я родила! Такое пережила! Имею право, вам не понять, Решад Маратович! Вот как свои будут детки, узнаете, как не досыпать, не отдыхать, тогда и советы свои давать будете!
– Коровье молоко давали?
– от слов собеседницы у врача полезли глаза на лоб. Пока младенец успокоился, сложился в позу лягушки, взвесил его, подложив на весы пеленку. Чувствуя, что парень сейчас опорожнит кишечник, успел донести ребенка до раковины.
– Настя, угробите вы сына… Нельзя, категорически нельзя хотя бы до полугода, до года, белок коровьего молока может такое спровоцировать, всю жизнь потом разгребать будете.
– Нас на молоке коровьем вырастили, и ничего, никто не болел, - девица не подумала забрать вымытого ребенка из рук врача, плюхнулась на стул.
– Все здоровые.
Пришлось Решаду самому доставать памперс из упаковки, благо, всегда держал в шкафчике «заначку», зная особенности приема подобных семейств, пеленать дите, и после держать на руках, баюкая, чтоб хоть чуть поспал младенец.
Целый час втолковывал молодой мамаше прописные истины ухода за ребенком, выписал кипу направлений на анализы, понимая, что без толку, но надо. Когда беспокойное семейство отбыло восвояси, развел руками:
– Я буду звать его «Счастливчиком»… Если до совершеннолетия доживет и не сопьется.
– Доживет, Решад, таких пруд пруди, - медсестра пожала плечами, заполняя карту. Для нее подобные посетители были привычней. Вдруг покусала колпачок ручки, прищурилась на друга детства.
– Все время удивляюсь, как ты ловко управляешься с детьми. Артур тоже, казалось, врач, а Сабинку первый месяц боялся на руки брать, чуть не плакал, что сломает ей что. С Тимуриком полегче было, набрался опыта.
– У нас с Артом разное образование. Он - узкий спец, а я - практически универсал. На службе все бывало, и с местными контактировать приходилось, помогать, - тут же сменив тему, спросил.
– Светик, я сейчас в Казань, может, что нужно?
– Надолго?
– Нет, вечером приеду. Если придумаешь что, в ватсапе скинешь.
– Вроде, все есть. Завтра с утра увидимся.
Украдкой наблюдая за его передвижениями по кабинету, Света невольно любовалась другом брата, вспомнила, что когда-то его обаяние зацепило и ее сердце,
С Артуром она была счастлива, каждый день благодарила высшие силы за случайную встречу в коридоре универа. Когда стали общаться тесней, оба удивились, что, вроде, жили рядом, в одном районе, но познакомиться не случилось, Артур попал в школу в райцентр, до его деревни было ближе.
Обычный парень, с ленцой, раздолбай, но, чтоб завоевать ее сердце, подтянул «хвосты» по учебе, постепенно перестал появляться в компаниях, где основным развлечением было болтаться по городу с выпивкой, задирая казанскую гопоту, а то и по мелочи преступая закон. К окончанию универа стал одним из лучших выпускников, к удивлению преподавателей, предпочел городским клиникам тихую сельскую больницу и семейное счастье.
Решад был другим.
Ему бы командовать войсками, разрушать дворцы, создавать империи, а не объяснять элементарные правила гигиены пьяной бабе в тесном кабинете сельского терапевта. На худой конец - проводить блестящие операции в современном столичном огромном хирургическом центре. Светик понимала, какие демоны грызут его, с каждым прожитым днем отнимая возможность заниматься любимым делом…
В свободное время Светик любила читать фэнтези, и всегда представляла Решада в роли могучего тигра, и, чтоб рядом, непременно, хрупкая девушка с огромными глазами, играючи держащая гордого зверя на поводке.
Девушка улыбнулась, витая в своих мыслях, скрестила пальцы под столом, в который раз пожелав новой подружке Иришке удачи. Ох, не зря же дружок сорвался в Казань именно в ее день рождения.
[1] Минина Марина, деятель искусств, член ТСХ ДПИ России, Архангельск.
Перед поездкой зашел домой, заглянул в комнату к Назару. Тот лежал, как обычно, отвернувшись к стенке. Тарелка с нетронутым завтраком стояла на столе.
– Думаешь, от лежания что-то изменится, хохол?
– Не думаю, - Назар даже не повернулся.
– А чего тогда валяешься? Опять не ел нифига.
– А смысл? Отвали, конь халяльный.
– В Казань со мной поедешь?
– предложил друг.
– Туда-обратно скатаемся.
– Народ пугать?
– Назар, ты мне очень нужен в больнице, хорош придуриваться.
– Ага, одноглазый хирург. На костылях. Оксюморон.
– Ты мне умными словами не сыпь, сам могу с горкой натолкать. Есть и другие должности, у меня половины штата нет. Яша тебе протезиста нашел, сделаем лапу, еще побегаешь.
– Вам, двуногим, легко говорить.
– Да, блядь… Я поехал тогда. Мать скоро придет. Поешь, а? Она утром раньше встала, чтоб твоих любимых ватрушек напечь, ты ж и не попробовал. Не расстраивай ее, пожалуйста.
– Поем, - наконец согласился страдалец.
– И то хорошо. Держим круг. Ушел.
Психотерапия, мать ее. Оставлять чаще одного, чтоб выползал самостоятельно, хотя б в туалет, на двор - так решили с Яшкой. Не давать поблажек, не педалировать ситуацию. Подождать. Знал, на что подписывался, увозя друга к себе, знал характер его, упрямый, еще хуже, чем у самого.