Час трутня
Шрифт:
– А сейчас как меняешь? По указанию свыше?
– Сейчас у меня может быть только одна личина – эта. У трутня – сколько угодно. Причем, не только человеческие. Представь, вам понадобился шпион. Ну, разведчик. Не лучшей ли кандидатурой будет тот, кто и лесным зверем может обернуться, и гадом ползучим, и прямо в образе врага явиться в его логово?
– Нам не нужен шпион, – брезгливо поморщился Олег. – А и был бы нужен, по любому, ты – последняя, кому бы мы доверились.
– Я могла бы принести вам присягу, – вскинула голову Чужая. – Как своей новой страте. Присяга нерушима, не верите – спросите у Коры. Она же еще с вами, Кора?
– С нами, – не стал отрицать юноша. После трансформации «Ковчега» его хозяйка и в самом деле
– Вот и спросите у нее про присягу страте! И можно ли ее нарушить. Спросите! Если вы станете моей новой стратой, я буду верна вам, захочу того сама или нет. До самой смерти – или до изгнания. Спросите у Коры!
– Хорошо, – кивнул Олег после недолгого размышления. – Я спрошу у нее. Но ничего большего обещать тебе не собираюсь.
– Договорились, – кивнула «Диля». – Я подожду.
– Тогда – до встречи! – бросил Светлов, отступая к двери.
– Ты забыл! – подавшись вперед, протянула ему Чужая куртку, вновь представая перед юношей во всей юной красе. Должно быть, это был один из приемчиков, при помощи которых она надеялась на него повлиять, но Олег слишком хорошо помнил, как «Диля» выглядит на самом деле, и ничего, кроме раздражения, такое поведение у него не вызывало. Ну, почти.
– Оставь себе, – отмахнулся он. – Только не порви, как те две, что тебе дали до этого.
– Я пыталась глодать остатки кокона, – извиняющимся тоном проговорила Чужая. – Для человека они ядовиты, пришлось сбросить личину. Об одежде не подумала…
– В следующий раз сначала думай, – буркнул он, и вышел из бокса.
5
Планета Новая Земля, Крепость Росс, десятый день в новом мире
Широкие офицерские кольца у них по-прежнему носили трое: Олег, Инна и Галя. Четвертое унес с собой в шлюз сеятель-Чужой, а пятое, капитанское, хранилось у Иноземцевой. Просто хранилось: освободившаяся после смерти Андрея Вербицкого должность оставалась вакантной. Пару раз вопрос об избрании капитана всплывал в разговорах, даже назывались кандидатуры (той же Инны, например), но до голосования дело так и не дошло. Как видно, система с офицерским триумвиратом во главе колонии, изобретенная Мамаевым во время его недолгого пребывания во власти, пока, по большому счету, устраивала всех. Как говорится, работает – не трогай.
Что до Олега, сам он на вершину Олимпа и не рвался – ему вполне хватало его нынешней меры забот. Случись выборы – проголосовал бы за Инну.
Именно на поиски Иноземцевой он сейчас и направлялся. Как правило, требующие решения триумвирата вопросы Олег предпочитал сначала обсудить с Галей, чтобы потом предстать перед Инной уже с их общей, согласованной позицией, но тут случай был особый. В вопросе поблажек для Чужой понимания ему у Измайловой нипочем не найти. Поэтому сегодня Галя – напоследок.
– Инну не видел? – спросил Олег у кстати попавшегося ему на пути Ромы Старкова.
– Народ в поле, – ответил тот фразой из древнего анекдота.
– Я серьезно, – слегка нахмурился Светлов.
– Я тоже. На делянке она. С сорняками воюет.
– Точно! – вспомнил Олег. – Спасибо.
– Спасибо в карман не положишь! – уже вслед ему усмехнулся Рома.
Пройдя по коридору и спустившись на два пролета по узкой лестнице, Светлов оказался у выхода из Крепости. Название это закрепилось за их базой почти случайно. Сперва все по инерции называли ее «Ковчегом», но потом как-то сам собой встал вопрос о новом имени для поселения. Первое, пришедшее кому-то на ум – «Новая Москва» – большинству показалось несколько банальным, последовавшее по ассоциации «Старые Басюки» – несерьезным, литературно-киношные варианты «Корусант», «Кайтайн» и «Арканар» также
А уже в обиходе «Крепость Росс» быстро сократилось просто до «Крепость» – благо, других в округе пока не наблюдалось.
Их – эти самые другие – искали. За полторы недели, прошедшие с момента высадки на планету, окрестности Крепости подверглись самому внимательному изучению. Ближайшие – пешком, дальние – на вездеходе – приземистой девятиместной шестиколесной машине. Быстрой, проходимой, не нуждавшейся в заправке топливом – бесконтактно черпавшей энергию из энергоцентра Крепости (Кора пыталась объяснить, на каких физических принципах строится эта подзарядка, но ее так никто толком и не понял, даже умник Дима Дроздов). Единственным недостатком вездехода была ограниченная длина «поводка», котором тот был привязан к базе – чуть менее тридцати километров. Кора об этом предупреждала, но в первой же поездке, увлекшись, рыжий Артем сию границу проскочил. Двигатель тут же заглох, и прокатившись по инерции несколько десятков метров вездеход замер. Назад, к оборванному «поводку», вдевятером тяжелую машину толкали почти два часа – на чем свет стоит кроя раззяву-Артема, коварных инопланетян и забирающую в горку дорогу.
После первой оплошности за незримую тридцатикилометровую границу они больше не выезжали, но внутри исколесили все. Нанесли на карту лес, полдюжины рек, горный хребет на севере, даже прошлись по краю смертоносной пустыни, начинавшейся в семи километрах на юго-востоке, но самого главного – других стартовавших с Земли «Ковчегов» – так и не нашли.
Не успокоившись, выслали отряд разведчиков – Антон Лысый Чибис, Макс Переверзев и Света Ткачук, взяв три мушкетона и припасов на неделю, отправились на юг. Как раз вчера они вернулись в Крепость, на день раньше срока – рассказали, что дошли до соленого моря, принесли какие-то ракушки и целый рюкзак ярко-оранжевых грушевидных плодов, к всеобщей досаде определенных Корой как несъедобные. Ни «Ковчегов», ни даже просто следов присутствия человека этой экспедиции обнаружить не удалось.
Второй отряд в составе Володи Кайшева, Игоря Палиенко и Даши Макаускайте, дождавшись возвращения первого, сегодня утром выступил на север, в сторону гор. До тридцатикилометровой границы их подвез на вездеходе Олег.
– Даже не знаю, чего хочу больше, – прощаясь с ним, проговорил Володя, в ответ на пожелание удачи. – Найти соседей, или убедиться, что рядом никого нет.
– Почему? – спросил его Светлов, хотя и сам не раз уже размышлял над подобной дилеммой.
– Человек человеку – сам знаешь, не только друг и товарищ, но иногда еще и братец-волк, – заметил Кайшев, щурясь на начинавшее уже припекать солнце. – Так что, может, ну их на фиг, другие «Ковчеги»? Меньше народу – больше кислороду?
– Человек человеку волк, когда у них одна овца на двоих, – глубокомысленно заметил второй из разведчиков – Игорь. – А нам с другими «Ковчегами» делить нечего, так что мир-дружба-жвачка!
– Вот! – подняла вверх палец Даша. – Поняла, наконец, чего мне у нас не хватает для полного счастья! Жвачки!
– Боюсь, что у других «Ковчегов» ее тоже нет! – усмехнулся Игорь.
– Еще одним поводом для войны меньше! – заявила Макаускайте.
– Жвачка – повод хоть куда, не хуже других, – хмыкнул Володя. – Это я вам как несостоявшийся историк говорю. В XIV веке Модена и Болонья 12 лет воевали из-за украденного колодезного ведра…