Чаша огня
Шрифт:
— Значит, до этого она не помышляла о поездке в ущелье и в разговорах с тобой не упоминала о нем?
— Никогда.
— А о чем вы беседовали с ней двадцать пятого августа?
— О чем? Да так, о разном. Но главное, она сказала мне в тот день о своем твердом решении отправиться в Монастырское ущелье.
— Она назвала день, когда собиралась совершить эту поездку?
— Точной даты она не называла. Сказала только, что дня через два-три.
— Тебя она брала с собой в проводники?
— Нет. И это еще больше обеспокоило меня.
— А с кем она собиралась совершить это восхождение?
— Одна.
— Случая? — насторожился я. — Что она имела ввиду?
— Этого я не знаю, — покачала головой Ганга. — Расспрашивать ее я не стала, понимая бесполезность своих попыток отговорить от этой рискованной затеи. А потом, когда узнала об ее исчезновении, когда спасатели не нашли ее в горах, я целую ночь проревела. Мне казалось, что во всем виновата только я одна, потому что не смогла отговорить ее тогда.
Ганга опустила голову, и я заметил, что на глазах у нее блеснули слезы.
— Думаю, спасатели не нашли ее потому, что искали в другом месте.
— Как же так? — встрепенулась девушка. — Что ты такое говоришь?
— Спасатели искали Дивию у южных отрогов, за вашим поселком, а не в Монастырском ущелье.
— Но почему? — изумилась Ганга, и глаза ее округлились от удивления.
— Именно это мне хотелось бы выяснить больше всего. Пока что я не знаю. Возможно, они не знали о намерениях Дивии посетить Монастырское ущелье. Ведь она никому не рассказала об этом, кроме тебя.
— Значит, я все-таки виновата в ее исчезновении? — сокрушенно покачала головой Ганга. Она остановилась и села на траву, обхватив руками колени.
— Может быть она еще жива? — Она с надеждой посмотрела на меня снизу вверх.
— Возможно.
Я сел рядом с ней. Немного помолчав, спросил:
— Ты знаешь ее институтских друзей? Среди них были ребята?
— Я знала только девочек, — покачала головой Ганга. — Дивия была увлечена учебой и спортом, и, насколько мне известно, сердце ее было свободно. Правда, один раз она вскользь упомянула какого-то Вула…
— Когда это случилось?
— Когда? Пожалуй, вскоре после того, как ей пришла в голову идея посетить Монастырское ущелье… Да, это было во время нашего последнего разговора!
— А в связи, с чем она упомянула это имя?
— В связи с чем? Мы с ней спорили об этой поездке… — Ганга слегка наморщила лоб, припоминая подробности их разговора. — Я отговаривала ее, а она не хотела слушать меня, и сказала: «Такой возможности больше не будет. Судьба дает мне этот шанс. Вул замечательный человек!»
— А о каком шансе она говорила?
— Этого я не знаю. Она не хотела ничего рассказывать, сказав только, что вскоре я сама все узнаю.
Я задумался. Спросил:
— Может быть, она просто влюбилась в этого Вула?
Ганга отрицательно покачала головой.
— Нет.
— Ты уверена?
Я посмотрел на нее слегка недоверчиво.
— Да. Подруги откровенны между собой в таких вопросах. Дивия никогда не говорила мне о том, что влюбилась. Я же сказала тебе, что сердце ее было свободно!
— У вас в поселке нет человека с таким именем?
— Насколько
— Может быть, он один из студентов?
— Я не знаю, — девушка болезненно поморщилась и посмотрела на меня молящим взором. Я понял, что совсем замучил ее своими расспросами. Поднялся с травы, протягивая ей руку, помогая встать.
— Хорошо. Спасибо тебе за помощь. Давай прощаться? Теперь уже не далеко. Я дальше пойду сам. Чистого неба тебе!
— Постой! — остановила она меня, немного растерянная. — Максим!.. — Она колебалась. Наконец, подняла на меня потемневшие глаза. — Найди Дивию! Пожалуйста.
Взгляд ее сделался моляще-беспомощным. Сейчас она казалась такой маленькой и беззащитной, что сердце мое невольно дрогнуло. Я ласково провел ладонью по ее щеке — обычный жест доверия и дружбы, который на моем месте мог позволить себе любой.
— Обещаю, что сделаю все зависящее от меня.
Я спустился вниз по склону, утопая по пояс в цветах. Через какое-то время обернулся. Ганга все еще стояла на вершине холма и смотрела мне вслед. Я помахал ей рукой. Она ответила тем же. Я улыбнулся про себя. Думая о том, что, наверное, сама Судьба свела меня с этой девушкой, так много рассказавшей мне о Дивии Рана.
Глава третья Змеи под цветами
Транспортная станция располагалась в долине, недалеко от поселка геофизиков. Отсюда мне хорошо был виден и сам поселок. На холмах среди цветущих деревьев стояли мирные домики; обвеянные персиковым, розовым цветом и усыпанные орхидеями и дикими пионами зеленели аккуратные лужайки.
Спускаясь вниз, в долину, я невольно представил себе, как четыре дня назад возможно этим же путем шла к станции Дивия Рана… Впрочем, она могла туда и не ходить. Все могло быть совсем иначе. Ведь, в сущности, я знаю о происшедшем очень мало. Только то, что примерно две недели назад исчезнувшая студентка решила посетить Монастырское ущелье, чтобы поставить «грандиозный рекорд» в стартинге, которым увлекалась. Она не захотела никому говорить об этом, кроме своей близкой подруги, и видимо исполнила свое намерение. Один вопрос все больше мучил меня: почему она так тщательно старалась скрыть это свое желание? Ведь она должна была понимать всю опасность данного похода, и, тем не менее, даже не взяла с собой личного датчика! Откуда такое безрассудство и беспечность, совсем не свойственные человеку Трудового Братства? Боялась, что кто-то может помешать ей? Ерунда! Ребячество!
Я остановился, сел на траву. Достал из кармана снимок, еще раз, всматриваясь в лицо девушки. Такой тип встречается довольно редко, хотя любое лицо человека Земли было по-своему неповторимо и красиво. В лице этой девушки были те черты, которые особенно присущи натурам деятельным, по природе своей готовым к лидерству — типичная заводила и чемпионка! Безусловно, она была умна и находчива, и, конечно, рассудительна. Но почему же поступила так необдуманно? Что толкало ее на этот поступок… или кто? На кого-то она надеялась, кто будет рядом с ней в горах и поможет в трудную минуту. Но на кого?.. Кто был с ней там, кто убедил ее оставить в тайне этот поход в горы и отрезать себе все пути к спасению?.. Зачем ему это было нужно?..