Чаша отравы

Герасимов Игорь Владимирович

Машины ехали со скоростью около восьмидесяти километров в час. Скоро уже должны быть окрестности Калязина. Где-то там ждут «отпускники» — чтобы попытаться перехватить их и вызволить товарищей, которым уготованы пытки и казнь.

Вдруг оба автомобиля замедлили ход, съехали на боковую проселочную дорогу и остановились. Водитель BMW вышел и приблизился к автозаку. Конвоиры вылезли из кабины. Офицер КОКСа что-то им сказал, и они начали ждать.

Это было всего в пяти километрах от того места, где разместились Дашкевичи. Профессор незамедлительно дал наводку, и белорусы

сорвались с места.

Калязин, 4 мая 2021 года

— Ну как, не укачало? — издевательски-участливо спросил офицер, отворив отделение для перевозки заключенных.

Те промолчали.

— Пока тут постоим. Через полчасика за вами приедет другая машина. Она-то и отвезет вас в нужное место.

— А почему так? — произнес Иван.

— Потому что этот официальный конвой вас сейчас как бы отпустит, и вы убежите, с концами, — пояснил сопровождающий. — А на самом деле вас увезут в Барвихинский централ. Это частная тюрьма под домом нашего начальника, откуда вы уже не выйдете. Вы проживете еще несколько дней — или несколько недель. Как решит генерал армии. Можно ли эти дни или недели назвать жизнью — сложный вопрос. Каждую секунду вы будете призывать смерть, но она к вам придет только тогда, когда это посчитают нужным. Вас всех ждет такой адище, о каком вы даже не догадываетесь. В конце вас в буквальном смысле на куски порежут, освежуют, выпотрошат... А потом, даже если еще живы будете, засунут в крематорий, прямо там же, при этой тюрьме...

Офицер захохотал. Четверо заключенных слушали его со смесью страха и отчаяния.

Смирнов посмотрел своим товарищам в глаза. И, изловчившись, прыгнул прямо на уполномоченного. Несмотря на то, что руки скованы. Но терять уже нечего — лучше уж погибнуть так, чем под пытками.

Ивану удалось сбить офицера с ног. За ним высыпали Денис, Гена и Рахим. Они бросились на куривших неподалеку двух конвоиров.

Всё это продолжалось не больше пяти секунд.

Но схватка была неравной — хоть соотношение было четыре на три, заключенные всё же оставались в наручниках. Теоретически можно было одержать верх в том случае, если всех конвоиров повалить на землю и начать прицельно бить ногами по их головам.

Этого сделать так и не удалось. Хотя офицер оказался сбит с ног, двое конвоиров не растерялись и дали отпор. Больше всех пострадал Рахим — в ходе потасовки он сильно ударился головой и упал без сознания.

Остальных трех заключенных разъяренные конвоиры повалили на землю и начали ожесточенно пинать.

И вдруг избиение прекратилось.

На месте появились еще несколько человек, в медицинских масках и перчатках, в камуфляже с надписью «Росгвардия».

Со всех пленников сняли наручники. Помогли подняться.

Офицер КОКСа и двое конвоиров неподвижно лежали на земле.

— Здравствуйте. Мы ваши друзья, — вежливо сказал один из «росгвардейцев», мужчина лет пятидесяти. С ним было двое молодых людей и девушка.

— Они просто оглушены, — добавил он, показав на валяющихся конвоиров.

И тут появилась еще одна женщина.

Тоже в камуфляже.

Денис сразу же узнал ее. И не поверил своим глазам.

— Вика!

— Дениска!

Они бросились друг другу в объятия.

— Друзья, — сказал полковник. — У нас мало времени. Мы пока отойдем к машинам... Сожалею, но ваш товарищ погиб. Похоже, у него перелом основания черепа.

Белорусы удалились. И деликатно отвернулись.

Смирнов приблизился к лежащему на земле Рахиму. Подошли и Денис с Геной. Иван присел на корточки, осмотрел погибшего друга. С горечью глянул на товарищей. Закрыл рукой глаза убитого.

Потом взял пистолет валяющегося здесь же офицера КОКСа.

— Затаскивайте всех этих вовнутрь! — сказал он.

Через пару минут все трое были в отсеке автозака.

Офицер уже начал приходить в себя. Но Смирнов ударил его рукояткой пистолета по голове, и тот снова затих.

Снял оружие с предохранителя.

— Залезайте сюда.

Навел пистолет на голову лежащего офицера и нажал на спусковой крючок.

Передал пистолет Денису. Тот не стал ждать и застрелил одного из конвоиров.

Гена некоторое время медлил, но ему всё же удалось справиться с собой. Еще один выстрел оборвал жизнь второго конвоира.

Трупы оттащили подальше от двери.

Осторожно поместили вовнутрь тело Рахима.

— Прощай, товарищ, — сказал Иван, коснувшись руки рабочего.

То же сделали и Денис с Геной.

Постояли полминуты, сняв шапки и склонив головы.

Обернулись — и увидели «росгвардейцев», которые стояли, разделяя их скорбь.

— Пора, друзья, пора, — тихо поторопил полковник.

Освобожденные быстро переоделись в припасенную для них обычную гражданскую одежду и кинули свои зековские робы в отсек автозака. Взяли автоматы конвоиров и пистолет офицера. Закрыли дверь на ключ. Забрали свои личные дела, видерегистраторы из легковушки и водительской кабины автозака.

Обе захваченные машины свели в заросли борщевика и отогнали вглубь метров на сто — чтобы их нельзя было обнаружить сразу.

Тем временем с одного из своих автомобилей белорусы содрали полоску «Росгвардия». Убрали «российские» накладки на госномера. И тоже переоделись.

Наконец, две белорусские машины, забрав Ивана, Дениса и Гену, выехали на шоссе и помчались в направлении Калязина.

Нурек, 15 ноября 1972 года

Пятидесятилетие образования СССР строители электростанции отметили досрочным пуском первого гидроагрегата.

На торжественный митинг приехали руководители партии и правительства Советского Таджикистана. Приветственное письмо по случаю знаменательного события прислал Леонид Ильич Брежнев. Он отметил огромное значение Нурекской ГЭС: новый энергогигант будет снабжать электричеством все республики Средней Азии, а водохранилище напоит пустынные и засушливые земли.

Два миллиона семьсот тысяч киловатт — такова проектная мощность грандиозного сооружения, в которое вложен труд представителей всех братских республик.