Чаша отравы

Герасимов Игорь Владимирович

Вечером в квартире Шарифа Эргашева праздник продолжился. На эти дни у него остановились два гостя, два друга из России и Белоруссии — рабочий-передовик с ЗиЛа Виктор Смирнов и инженер МАЗа Петр Дашкевич.

У Шарифа с Фаридой было уже двое детей — Рашиду скоро должно исполниться два года и три месяца. А полгода назад родилась Зульфия. По этому случаю они недавно переселились в «трешку». Пока она была еще не до конца обжитая, не хватало мебели, но она была наполнена самым главным: счастьем и семейным уютом.

Через некоторое время пришел Вадим Гриднев с женой Верой и сыном Антоном, практически ровесником Рашида. Оба малыша расположились на ковре в одной из комнат

и играли вдвоем, в то время как хозяева и гости готовились отмечать.

Телевизор показывал новости. Нурек стал героем дня — люди с гордостью смотрели репортаж о торжествах, участниками которых они только что были.

— У меня тост за всех нас, — сказал Шариф. — За свободный труд советских людей. За рабочие руки, которые создают богатство, принадлежащее всем нам. Богатство, которое со временем унаследуют они, — он показал на смежную комнату, где играли дети. — За нашу рабочую эстафету!

Комсомольцы Шариф и Вадим были активистами этой инициативы — когда коллективы ряда заводов-смежников, «по цепочке», своими силами сверх плана выпускают материалы и оборудование — в конечном итоге это было сделано ради ускорения процесса строительства объекта и ввода его в эксплуатацию. Именно Нурек стал родиной рабочей эстафеты.

— Выпьем за наш советский народ, — предложил Виктор. — За партию и правительство. За Леонида Ильича Брежнева — сил ему, здоровья и долгих лет жизни. За Ленинский Комсомол. Страна наша с каждым годом хорошеет и крепнет, наливается молодой силой. Везде — от Заполярья до южных пустынь, от западных рубежей до тихоокеанского побережья — поднимаются новые промышленные гиганты, прокладываются магистрали, осваиваются месторождения. И, как правильно сказал Шариф, всё это — наше! Наше! И никогда уже не будет такого, чтобы отдельные люди имели всё, а остальные, бедняки, на них пахали. Благодаря гению великого Ленина наш народ навсегда избавлен от угнетения! И он указывает путь всему человечеству!

— За дружбу народов, товарищи! — сказал Петр. — Я здесь уже в третий раз. Два раза в рабочей командировке, а сейчас — как почетный гость, представитель завода. Это замечательно, что Нурек строит весь Союз. Здесь труженики со всех концов страны. Так же, как и техника, оборудование. Всё это — наше, как здесь сказано. За братский союз советских республик! Мы единая семья, один за всех и все за одного!

— Золотые слова! — воскликнул Шариф. — Помнишь, Вадим, шесть лет назад? Нам по двадцать, мы оба отслужили, я вернулся в родной кишлак, а теперь город, где вовсю кипит стройка. И ты сюда же завербовался. Тогда и подружились. И вот — Ташкент...

— Такое не забывается, — подтвердил его товарищ. — Вся страна помогала восстанавливать. Мы туда — на весь законный отпуск. Я, как и здесь, лил бетон, а Шариф крутил баранку. Обратно — с морем впечатлений и контактами десятков новых друзей. А как нас, строителей, угощали узбекские колхозники!.. Ну и вот — за считанные годы на месте руин там вырос город-сад.

— Да, ради этого стоит жить! — произнес Шариф.

— И вот мой тост — за будущее, — сказал Вадим. — За детей. У нас с Верочкой есть Антон. У Шарифа с Фаридой — Рашид и Зульфия. Витя и Петя, насколько знаю, пока бессемейные. Но придет время, и они найдут каждый свою судьбу. И у них родятся дети. Следующее поколение нашего советского народа. Кем они будут? Строителями? Инженерами? Врачами? Учеными? А, может, капитанами звездолетов? Кто знает? Впереди у них — все пути! Потому что мы все — полноправные хозяева великой страны! Это так прекрасно — иметь твердую уверенность в завтрашнем дне, знать, что следующий год точно будет лучше предыдущего!

Поэтому — за светлое безоблачное будущее! За мир во всем мире! За коммунизм, в котором будут жить наши сыновья и дочери!

...Никто из сидящих за столом не знал тогда, в 1972 году, и не мог знать, что Советский Союз менее чем через двадцать лет будет развален, что Таджикистан станет нищей и раздираемой вооруженным конфликтом страной. Что социализм уничтожат. Что их детище — Нурекская ГЭС — хоть и будет работать, но фактически вхолостую, не реализуя свой огромный потенциал из-за распада единой страны.

Не знали и не могли знать Шариф и Фарида, что их соотечественники будут вынуждены ездить в Россию и работать на капиталистов в качестве бесправных гастарбайтеров. Что их первенец Рашид найдет свою смерть на одной из таких строек — в городе Ленина, которому те, кому социализм стал поперек горла, сразу же после обретения власти вернут старое имперское имя. Что их внук, такой же бесправный гастарбайтер и зек, погибнет на далекой Волге в попытке бежать со смертельного этапа.

Не знали и не могли знать Вадим и Вера, что когда в разгар гражданской войны они попытаются выехать из Таджикистана, их расстреляют фашиствующие молодчики. Что Антона, которому после армии удастся осесть в Подмосковье, убьют грабители в Белоруссии. Впрочем, спустя несколько дней с этими отморозками рассчитается племянник Петра Дашкевича — Гриша, которому тогда, в семьдесят втором, исполнилось всего четыре года.

Не знал и не мог знать Виктор, что в октябре девяносто третьего его самого зверски убьют в Москве те, кто до этого убил Советский Союз. Что его сына Ивана, который тогда еще не родился, арестуют за правду, будут пытать и закроют в тюрьму по глумливому обвинению в «государственной измене».

И Петр не знал и не мог знать, что его маленькую внучку намеренно собьет машиной насмерть бандит, боевик педофильской сети. А его сына Дениса, который рассчитается с убийцей, посадят на долгий срок.

До начала перестройки оставалось двенадцать с лишним лет.

Калязин, 4 мая 2021 года

Две машины доехали до дальнего пригорода Калязина — одного из дачных поселков на притоке Волги.

— Вот здесь, — сказал Иван, показывая на зеленый забор из профнастила напротив искусственного пруда. — Хозяин дачу еще не открывал после зимы. Сейчас, я отслеживал его посты в соцсетях, проводит майские праздники с женой и сыном в Севастополе. По крайней мере, до Дня Победы они будут там.

— Больше никто не имеет сюда доступ? — спросил полковник.

— Нет, никто.

Запасные ключи нашлись в тайнике. Открыли калитку, потом ворота, после чего загнали оба автомобиля на участок.

— Как-то тут... не очень обустроено, — сказал Саня. — Одна лишь бытовка покосившаяся. А вокруг везде дома — какие-никакие, но полноценные.

— Жена из хозяина все деньги высасывает на текущие расходы по принципу «здесь и сейчас», а сама, естественно, не работает и не собирается. Куда уж... В долгах они как в шелках, — объяснил Иван.

Белорусы тем временем размотали висящий на заборе электрокабель, протянули его к столбу и воткнули штепсель в розетку на щитке.

— Есть ток, — сказал Максим.

— Времени на самом деле у нас мало, — предупредил полковник. — Полагаю, что в любом случае нельзя было пытаться ехать дальше. Как бы быстро мы ни ехали, максимум через полчаса вас бы хватились. Начались бы тотальные проверки на дорогах по всей области, и в соседних областях тоже. Хорошо хотя бы это временное убежище есть.