Часовые Запада

Эддингс Дэвид

– Ах, и ты здесь!
– обратился Гарион к молодому астурийцу.
– Что это ты делаешь в Мимбре?

– Я? Я? Мандореллен мой друг, Гарион.

– Он просил тебя о помощи?
– Ну...

– Не думаю. Ты сам в это ввязался.
– Он распространил свои комментарии и на Лелдорина, жестикулируя при этом горящим мечом, который держал в правой руке.

Все трое, широко раскрыв глаза, следили за движениями меча с вполне оправданным беспокойством.

– Прекрасно, - произнес Гарион, выговорившись, - вот что мы теперь сделаем.
–

Он воинственно поглядел на господина Эмбрига.
– Хочешь со мной сразиться?
– предложил он, задирая кверху подбородок.

Лицо господина Эмбрига сделалось мертвенно-бледным, а глаза чуть не вылезли из орбит.

– Я, ваше величество?
– Он судорожно глотнул воздух.
– Я не достоин помериться силами с Богоубийцей.
– Он затрясся крупной дрожью.

– И я так думаю, - ухмыльнулся Гарион.
– А раз так, ты немедленно передашь мне все свои полномочия в отношении баронессы Нерины.

– С превеликим удовольствием, ваше величество, - произнес Эмбриг заплетающимся языком.

– Мандореллен, - сказал Гарион.
– А ты хочешь со мной сразиться?

– Ты мой друг, Гарион, - возразил Мандореллен.
– Я скорее умру, чем подниму на тебя руку.

– Прекрасно. Тогда ты передашь мне все территориальные претензии баронессы. Теперь я ее защитник.

– Согласен, - серьезно произнес Мандореллен.

– Господин Эмбриг, - продолжал Гарион.
– Я передаю в твое распоряжение все баронство Во-Эмбор целиком, включая земли, принадлежащие Нерине. Ты их принимаешь?

– Разумеется, ваше величество.

– Господин Мандореллен, я предлагаю тебе руку опекаемой мною Нерины Во-Эмборской. Ты ее принимаешь?

– Всем сердцем, господин мой, - произнес Мандореллен прерывающимся голосом; на глаза его навернулись слезы.

– Как славно, - восхищенно проговорил Лелдорин.

– Молчать, Лелдорин, - приказал ему Гарион.
– Итак, господа, война ваша окончена. Собирайте свои войска и отправляйтесь по домам, а если опять повторится нечто подобное, я снова вернусь. И в следующий раз я буду очень сердит. Мы все друг друга поняли?

Они молча кивнули.

На этом война и завершилась.

Однако у баронессы Нерины возникли серьезные возражения, когда по возвращении армии Мандореллена в Во-Мандор ее известили о решении Гариона.

– Я что - крепостная, чтобы меня отдавали в распоряжение первому же понравившемуся моему господину мужчине?
– спросила она напыщенным, как у трагической актрисы, голосом.

– Ты ставишь под сомнения мои полномочия как твоего опекуна?
– прямо спросил ее Гарион.

– Нет, мой господин, господин Эмбриг передал их тебе, теперь ты - мой опекун. Я должна поступать, как ты прикажешь.

– Ты любишь Мандореллена?

Она бросила на короля быстрый взгляд и покраснела.

– Отвечай!

– Да, мой господин, - тихо призналась она.

– В чем же тогда дело? Ты уже много лет его любишь, но теперь,

когда я приказываю тебе выйти за него замуж, ты возражаешь.

– Господин мой, - упрямо ответила она, - надо соблюдать определенные приличия. Дамой нельзя так бесцеремонно распоряжаться.
– И, повернувшись, она удалилась прочь.

Мандореллен простонал, и у него вырвался вздох.

– Ну что еще?
– спросил Гарион.

– Боюсь, что мы с моей Нериной никогда не обвенчаемся, - произнес Мандореллен срывающимся голосом.

– Ерунда. В чем дело, Лелдорин?

Немного помявшись, тот решился наконец открыть рот.

– Послушай, Гарион. Существует множество тонкостей и формальностей, через которые ты перескакиваешь. Необходимо решить вопрос о приданом, получить формальное письменное согласие опекуна - твое согласие и, самое важное, должно быть сделано официальное предложение - при свидетелях.

– Она отказывается из-за этих формальностей?
– недоверчиво спросил Гарион.

– Для женщины формальности очень важны.

Гарион с досадой покачал головой. Дело, по-видимому, затягивается.

– Пошли, - сказал он.

Нерина заперла дверь и отказалась ответить на вежливый стук Гариона. Наконец, оглядев стоявшие у него на пути дубовые планки, он произнес: "Разлетись!", и дверь, разлетевшись на мелкие кусочки, осыпала щепками сидящую на кровати ошеломленную баронессу.

– Итак, - сказал Гарион, наступая на обломки, - приступим к делу. Какого размера нам подойдет приданое?

Мандореллен был согласен - более чем согласен - принять чисто символическое приданое, но Нерина упрямо настаивала на чем-то более значительном. Слегка поморщившись, Гарион предложил приемлемую для дамы сумму. Затем приказал принести перо и чернила и с помощью Лелдорина нацарапал подходящий документ.

– Прекрасно, - сказал он, обращаясь к Мандореллену, - теперь спроси ее.

– Такое предложение не делается со столь неприличной поспешностью, ваше величество, - запротестовала Нерина.
– Паре подобает получше познакомиться друг с другом.

– Вы уже знакомы, Нерина, - напомнил он ей.
– Так что действуй.

Мандореллен, бряцая доспехами, опустился на колени перед баронессой.

– Ты согласна взять меня в мужья, Нерина?
– спросил он.

Она беспомощно воззрилась на него.

– У меня не было времени, мой господин, чтобы обдумать ответ.

– Попробуй сказать "да", Нерина, - предложил Гарион.

– Это твой приказ, господин мой?

– Да, если хочешь.

– Тогда я должна повиноваться. Я беру вас в мужья, господин Мандореллен, всем сердцем.

– Замечательно, - улыбнулся Гарион, потирая руки.
– Поднимайся, Мандореллен, и пошли в церковь. Найдем священника и к ужину завершим все формальности.

– Нельзя так торопиться, это неприлично, мой господин, - упавшим голосом произнесла Нерина.