Часовые Запада
Шрифт:
– Очень даже можно.Мне пора возвращаться в Риву, и я не уеду до тех пор, пока вы не поженитесь. Здесь, в Арендии, могут снова возникнуть проблемы, если кто-нибудь не проследит за порядком.
– Но ведь я не одета подобающим образом, ваше величество, - возразила Нерина, оглядывая свое черное платье.
– Не пойду же я под венец в трауре!
– А я, - подал голос Мандореллен, - все еще не снял доспехи. Нельзя венчаться в стальной одежде.
– Мне нет ни малейшего дела до того, что на вас надето, - сообщил им Гарион.
– Важно, что у вас
– Но...
– сказала Нерина.
– У меня даже нет вуали.
Гарион окинул ее пристальным взглядом. Потом быстро оглядел комнату, поднял с ближайшего стола кружевную салфеточку и нацепил ее баронессе на голову.
– Очаровательно, - пробормотал он.
– Еще что-нибудь?
– Кольцо?
– нерешительно произнес Лелдорин.
Гарион, повернувшись, осуждающе поглядел на него.
– И ты тоже?
– сказал он.
– Но у них действительно должно быть кольцо, - оправдываясь, произнес Лелдорин.
На мгновение задумавшись, Гарион сконцентрировал волю и вылепил из воздуха золотое кольцо.
– Подойдет?
– спросил он, протягивая им его.
– А кто меня будет сопровождать?
– спросила Нерина тихим, дрожащим голосом.
– Знатной даме не подобает венчаться, если рядом нет женщины соответствующего положения, которая могла бы поддержать и приободрить ее.
– Иди приведи кого-нибудь, - приказал Гарион Лелдорину.
– Кого же я могу найти?
– беспомощно спросил тот.
– Мне все равно. Приведи в церковь какую-нибудь даму благородного происхождения, даже если придется притащить ее за волосы.
Лелдорин опрометью выскочил из комнаты.
– Что-нибудь еще?
– спросил Гарион у Мандореллена и Нерины, уже начиная терять терпение.
– Положено, чтобы жениха сопровождал близкий друг, - напомнил ему Мандореллен.
– Там будет Лелдорин, - сказал Гарион.
– Да и я тоже. Мы не позволим тебе упасть в обморок или сбежать.
– А можно мне хотя бы маленький цветочек?
– жалобно попросила Нерина.
– Конечно, - ответил Гарион с деланной галантностью.
– Протяни руку.
– Тут он начал быстро, одну за другой, вытаскивать из пустого пространства лилии и совать их в руку ошеломленной даме.
– Цвет подходит, Нерина?
– спросил он.
– Если хочешь, я могу их перекрасить - может, в сиреневый, или бордовый, или, может, тебе подошел бы ярко-голубой.
И тут Гарион наконец понял, что так они ни к чему ни придут. Эти двое все время будут выискивать новые предлоги для отсрочки. Они привыкли жить, храня в сердце глубокую печаль своей взаимной любви, что не хотели - а может, и не могли - отказаться от этой приятной муки. Только он один может положить этому конец. Зная, что выглядит несколько театрально, но учитывая особенности восприятия действующих лиц, Гарион выхватил меч.
– Мы все сейчас идем прямо в церковь, - объявил он, - и вас там поженят.
– Он указал мечом на покореженную дверь.
– Пошли!
– скомандовал он.
И таким образом счастливо завершилась
Короче говоря, Гарион был вполне доволен собой и тем, как ему удалось разобраться в столь запутанной ситуации. На следующее утро он вернулся в Риву в весьма благодушном настроении.
Глава 10
– Ну вот, - рассказывал Гарион, сидя рядом с Сенедрой в их голубой гостиной вечером . того же дня, - когда мы вернулись в замок Мандореллена и сказали, что они могут пожениться, Нерина сразу же нашла массу возражений.
– Я всегда думала, что она его любит, - сказала Сенедра.
– Любит, но после того, как она все годы была главным действующим лицом этой трагедии, ей стало жаль расставаться с этой ролью. Она никак не могла выбросить из головы мысли о благородном страдании.
– Не издевайся, Гарион. Сердце женщины - загадка.
– У меня от этих арендийцев голова болит. Сначала она навязала ему приданое - и немалое.
– Ну, это вроде разумно.
– Особенно если принять во внимание, что платить за него пришлось мне.
– Тебе? С какой стати?
– Ты забыла, что я ее опекун? Несмотря на ее высокопарный стиль и все эти "господин мой", торгуется она почище драснийского купца. Когда мы наконец сошлись в цене, мой кошелек успел изрядно похудеть. И еще ей понадобилось формальное письменное согласие, и вуаль, и дама для сопровождения, и кольцо, и цветы. А я с каждой минутой все больше выходил из себя.
– Ты ни о чем не забыл?
– Вроде бы нет.
– А разве Мандореллен не сделал ей предложения?
– Сенедра наклонилась вперед, ее лицо приняло сосредоточенное выражение.
– Я уверена, что она стала бы на этом настаивать.
– Ты права, я об этом чуть не забыл.
Она печально покачала головой.
– Ах, Гарион, - осуждающе произнесла она.
– Это было раньше - сразу после торговли о приданом. В общем, он сделал ей предложение, а я заставил ее согласиться, и тогда...
– Погоди минутку, - прервала его Сенедра, подняв вверх маленькую ручку.
– Не торопись-ка. Что именно он сказал при этом?
Гарион почесал за ухом.
– Я, кажется, забыл, - признался он.
– Попытайся вспомнить, - настаивала она.
– Пожалуйста.
– Значит, так, - задумался он, уставившись на резные балки потолка.
– Сначала она возражала против того, чтобы он делал предложение до того, как они "получше познакомятся", по ее выражению. По-моему, она имела в виду все эти свидания в уединенных местах и любовные послания, цветы и нежные взгляды.
Сенедра бросила на него быстрый взгляд исподлобья.
– Ты знаешь, иногда ты кого угодно можешь вывести из себя. У тебя чуткости не больше, чем у деревянного чурбана.
– Что ты этим хочешь сказать?