Часовые Запада

Эддингс Дэвид

Однажды поздним утром, когда ветер завывал в дымоходе, а ветер хлестал по стеклам, Сенедра заглянула в кабинет, где Гарион внимательно изучал подробный доклад о производстве шерсти на королевских землях на Севере. На плечах у маленькой королевы была отделанная горностаем зеленая бархатная накидка. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

– Чем занимаешься?
– спросила она.

– Читаю про шерсть, - ответил он.

– Зачем?

– Думаю, что мне следует об этом знать. Все кругом с такими серьезными физиономиями рассуждают

о шерсти. Кажется, для них это очень важно.

– Тебя и в самом деле это занимает?

Гарион пожал плечами.

– Это помогает разобраться со счетами.

Сенедра прошла к окну и поглядела на дождь.

– Неужели это никогда не кончится?
– воскликнула она наконец.

– Возможно, со временем.

– Я, пожалуй, пошлю за Арелл. Мы спустимся в город и пройдемся по лавкам.

– На улице довольно сыро, Сенедра.

– Я могу надеть плащ, от небольшого дождичка я не растаю. Дай мне, пожалуйста, денег.

– Я тебе вроде только на прошлой неделе давал.

– Я их потратила. Мне нужно еще.

Гарион отложил доклад в сторону и подошел к стоявшему у стены тяжелому шкафу. Вынув ключ из кармана камзола, он отпер шкаф и выдвинул верхний ящик. Сенедра подошла поближе и с любопытством заглянула внутрь. Ящик был до половины заполнен монетами - золотыми, серебряными и медными, перемешанными в одну кучу.

– Откуда у тебя все это?
– воскликнула она.

– Да вот, получаю время от времени, - ответил он.
– Не носить же мне их с собой - так что я их туда и бросаю. Я думал, ты об этом знаешь.

– Откуда же мне знать? Ты ведь ничего не рассказываешь. Сколько там у тебя?

Он пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Гарион!
– Она была явно шокирована.
– Ты их даже не считал?

– Нет. А что, надо?

– Ты явно не толнедриец. Но это же ведь не вся королевская казна?

– Нет. Казна хранится в другом месте. А это так, на личные расходы.

– Их надо пересчитать, Гарион.

– У меня, право же, нет на это времени, Сенедра.

– Тогда я этим займусь. Ну-ка, вытащи ящик и поставь его на стол.

Он послушался, слегка поворчав на то, что не королевское это дело - ворочать тяжести, а потом встал за спиной Сенедры и с интересом наблюдал, как она считает деньги. Гарион и представить не мог, какое истинное удовольствие можно получать, перебирая монеты и складывая их в столбики. Сенедра сама вся сияла, словно новенькая монетка, ее ручки ловко сортировали разномастные кружочки. Несколько монеток оказались потускневшими, и тогда она, прервав счет, тщательно отполировала их носовым платком.

– Ты вроде бы собиралась в город, - напомнил ей Гарион, присаживаясь за другой край стола.

– Не сегодня, пожалуй.

Сенедра продолжала увлеченно считать. На лоб ей все время падал непослушный завиток, который она, не отвлекаясь от своего занятия, сдувала прочь. При этом у нее был такой серьезный вид, что Гарион невольно засмеялся.

Она резко вскинула голову.

– Что здесь такого смешного?
–

сердито спросила она.

– Ничего, дорогая, - ответил он и снова погрузился в работу под аккомпанемент веселого перезвона.

Лето подходило к концу, а известия с южных широт продолжали радовать Гариона. Король Ургит в Хтол-Мургосе отступил еще дальше в горы, и продвижение войска маллорейского императора Каль Закета еще более замедлилось. Маллорейская армия понесла значительные потери при первых же попытках преследовать мургов в скалистой местности, что несколько остудило пыл ее военачальников. Гарион с огромным удовлетворением получил новости об этом наступившем на юге затишье.

Уже близилась осень, когда из Алгарии пришло сообщение о том, что двоюродная сестра Гариона Адара подарила Хеттару второго сына. Сенедра пришла в дикий восторг и глубоко запустила руку в денежный ящик Гариона, чтобы купить подходящие подарки для матери и для ребенка.

Но в начале осени до них дошло, однако, не столь радостное известие. В печальных выражениях генерал Вэрен сообщал о том, что здоровье отца Сенедры, императора Рэн Боуруна XXIII, резко пошатнулось, и советовал им поторопиться в Тол-Хонет. К счастью, небо было ясным, и корабль, на котором отправились в путь ривский король и его безутешная маленькая жена, легко бежал по волнам, подгоняемый крепким ветерком. Через неделю они добрались до Тол-Хорба, расположенного в широком устье Недраны, и двинулись вверх по реке к толнедрийской столице Тол-Хонету.

Не успели они пройти и нескольких миль, как корабль их встретила флотилия белых и золотых барж, которые сопровождали их до самого Тол-Хонета. На баржах толпились юные толнедрийки, они разбрасывали лепестки роз по водной глади Недраны и приветствовали принцессу империи традиционными песнопениями.

Гарион стоял рядом с Сенедрой на палубе корабля, слегка нахмурившись.

– Мне думается, эти приветствия не совсем уместны, - сказал он.

– Таков обычай, - объяснила ему Сенедра.
– Членов императорской семьи всегда сопровождает почетный эскорт.

Гарион прислушался к словам песни.

– В Толнедре что, ничего не слышали о твоем замужестве?
– спросил он.
– Они приветствуют принцессу империи, а не ривскую королеву.

– Мы - провинциальный народ, Гарион, - объяснила Сенедра.
– В глазах толнедрийцев принцесса империи гораздо важнее, чем королева какого-то далекого острова.

Песнопения сопровождали их на всем пути вверх по реке. Едва показались белые стены Тол-Хонета, с крепостных стен раздались звуки фанфар. На мраморной набережной почетных гостей встречал отряд легионеров в блестящих шлемах с развевающимися на них перьями и с алыми знаменами в руках, чтобы по широким улицам столицы эскортировать к императорскому дворцу. Генерал Вэрен, профессиональный военный, человек плотного телосложения с коротко подстриженными курчавыми волосами и заметной хромотой, встретил их у дворцовых ворот. Он был мрачнее тучи.