Часть IV
Шрифт:
– Короче. Ты идешь или нет? – зло спросил он, торопливо оглядываясь.
Альбус вдруг уловил в его голосе просьбу. Он усмехнулся и пошел следом. Скорпиусу придется поделиться своими мыслями. Непременно.
Когда слизеринцы спустились в гостиную, и Скорпиус устроился в кресле с книгой, Альбус небрежно присел рядом и, как бы невзначай, спросил:
– Ты не хочешь поговорить, Скорп?
– А? – Скорпиус перелистнул страницу, но шея в воротнике расстёгнутой рубашки покрылась красными пятнами, что не укрылось от дотошного Поттера.
– Не
– Я не накидывался, - спокойно ответил Малфой.
– А ты уже пригласил на бал?
– Кого?
– Кого-нибудь… Розу, к примеру..
Красные пятна переместились на щеки.
– С чего ты взял? – голос прозвучал нарочито ровно.
– Ну, ты так забавно краснеешь…
– Запомни раз и навсегда, Поттер. Я могу смеяться с Уизли. Я могу общаться с Уизли, забывая про Гриффиндор. Я могу делать что-то с Уизли вместе, если мне это нужно. Но я никогда не приглашу Уизли куда-то. Пригласить можно только равных себе. Слизеринцев. Это же очевидно.
– Вполне, - Альбус уже смеялся в голос, - и как? Кого ты пригласил? Да никого. И не пригласишь, потому что просто не можешь…
– Я приглашу… я… - взгляд Скорпиуса метнулся по гостиной: казалось, он сам был напуган собственным решением.
– Забини! – позвал он, остановив свой взгляд на высокой смуглой Адель.
– Чего тебе? – Адель даже подошла, по пути гибко потянувшись, привстав на цыпочки.
– Пойдешь на бал? – вальяжно спросил Скорпиус, скользнув по изящной фигурке оценивающим взглядом.
– С тобой? – Белые ровные зубы блеснули в улыбке, - пойду.
Альбус с любопытством наблюдал за другом. Самодовольная улыбка, острый взгляд, бросающий вызов. Неужели и он, Альбус Поттер, такой же? Мальчик невольно поежился, наблюдая, как Адель и Скорпиус смотрят друг на друга, усмехаясь, вызывающе.
Скорпиусу не нравилась Адель. Даже больше – он презирал ее, уж Альбус-то знал. Он презирал ее за ограниченность и излишнюю жестокость, за желание быть лучше любой ценой. Презирал и все же считал равной.
Альбусу же Адель очень нравилась. Нравилась, как может нравиться любая красивая вещь. Нравилась за кошачью грацию и гибкость, нравилась за живые темно-карие, почти черные глаза, нравилась и пугала своей бескомпромиссностью, забывчивостью, которую кто-то бы счел милой. Но он бы никогда не пригласил ее на бал, потому что боялся того, что она ему нравится.
А Скорпиус пригласил и теперь смотрел на нее так, как будто имеет на это право. Альбус небрежно шевельнул рукой, прошептав нужное заклинание так тихо, что никто этого не заметил.
Адель взвизгнула и подпрыгнула на месте:
– Ты наступил мне на ногу… - обиженно сказала она и улыбнулась. Вернее, приподняла верхнюю губу, обнажая белые зубы.
– Я не… - Скорпиус в растерянности оглянулся, а Альбус сделал вид, что наблюдает за игрой огня в камине, думая о чем-то своем.
–
– Не делай вид, что тебя интересует гармония огненной стихии, Поттер, - сквозь зубы процедил Скорпиус.
Альбус внимательно посмотрел в его глаза. Скорпиус не был зол или расстроен, в его сузившихся зрачках плясали самые настоящие черти, а, может, просто игра света? Альбус вдруг расхохотался:
– Она не нужна тебе, Малфой.
– Конечно, нет. Но мне надо с кем-то пойти, и Забини вполне подходит. Она достаточно привлекательна, чтобы составить мне компанию.
– Не в этом суть... Не в привлекательности, - пробормотал Альбус.
– О, знаток душ… а в чем тогда же, Альбус Северус? В манерах, умении себя подать? Нет… дай-ка я догадаюсь – наверняка в душе, да? В любви?.. Сказок в детстве начитался? – почему-то голос Скорпиуса почти сорвался на крик.
– Не знаю. Не думал об этом, - Альбус пожал плечами, недоумевая, что так вывело друга из себя.
– Подумай, Ал. Ты можешь любить кого хочешь, но выберешь равную себе в итоге.
– Это кто так сказал?
– Неважно, - Скорпиус прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.
– Но внешность – это неважно…
– Правда? – Скорпиус усмехнулся, не открывая глаз, - и вот идешь ты с такой как Дурсль, и все смотрят на тебя и жалеют. Тебя жалеют, потому что пригласить-то больше было некого…
– Что за чушь?..
– Чушь? – Скорпиус резко открыл глаза и наклонился к Альбусу, - а спорим, ты бы не смог пригласить ее. Дурсль.
– Она моя сестра. Троюродная, кажется… или четвероюродная… короче…
– Не важно. Суть в ее внешности, верно?
– Нет. А вот и приглашу.
Какой черт дернул его это ляпнуть? Альбус хотел было сказать, что это шутка, что все не совсем так, и он, в принципе, согласен со Скорпиусом: кому не нравится видеть рядом красивую девушку?..
– Хорошо, - тягуче протянул Скорпиус, - ты появишься с Диной Дурсль на Рожденственском балу, а я напишу для тебя эссе по рунам. Но если нет… Не видать тебе зачета… ты же никогда не напишешь это эссе..
– Идет, - сказал Альбус, даже не раздумывая. В конце концов, эссе – это серьезно. А что Дина?... Они неплохо друг друга поняли летом за те три коротких дня, что провели у него дома.
***
Дина смотрела, как снежинки оседают на холодном парапете Астрономической башни. Здесь, наверху, было очень холодно. Так холодно, что, казалось, будто воздух искрится перед глазами серебристым инеем. А Дине хотелось, чтобы этот морозный воздух заморозил ее изнутри, выморозил все то магловское, что в ней есть. То, что мешает ей быть своей на Слизерине, то, что служит камнем преткновения все три года обучения здесь.