Частный детектив
Шрифт:
– Для начала, если вас не затруднит, расскажите о самом происшествии. Я пока еще смутно представляю, что там произошло на самом деле, – Дюпон полез в карман и извлек инп. – Комиссар, вы не против, если я буду делать для себя пометки?
– Я могу позже переслать вам запись нашей беседы, причем, в любом удобном для вас виде.
– Это было бы неплохо, благодарю, – Дюпон убрал инп и приготовился слушать.
– Изначально вся эта история кажется довольно банальной, – начал Ланге. – Неизвестный проникает в здание, отключив систему безопасности, беспрепятственно поднимается в кабинет Гройсса и начинает угрожать тому расправой. Личная система безопасности, установленная в кабинете Гройсса нейтрализует преступника самым действенным
Гройсс во время опроса утверждает, что видит этого человека впервые. По ему мнению, нападавший не совсем адекватен, и это, в принципе, очень похоже на правду, если просмотреть запись камеры видеонаблюдения, содержащей последнюю минуту сцены.
– Почему только минуту?
– Общая система безопасности активировалась только к этому времени и зафиксировала самый конец перебранки преступника с Гройссом и сцену расстрела. Преступник был в страшной ярости и действительно напоминал умалишенного. Но тут возникает сразу несколько вопросов, – Ланге встал из кресла и прошелся по кабинету. – Во-первых, преступник обладал оружием, которое достать на Земле не так-то просто – дезинтегратор. Регистрационный номер у оружия отсутствует, что говорит о его сборке вне завода. Мы пытаемся в данный момент установить, где оно могло быть изготовлено. Эксперты говорят, сделать это вполне возможно по сравнительному анализу состава материалов и маркировок частей оружия. Но это процесс долгий и он не дает понимания мотива попытки убийства.
Ланге присел на край стола, достал сигарету, прикурил от зажигалки и выпустил в потолок облачко дыма.
– Во-вторых, вызывает сомнение психическая неполноценность преступника. Человек с ущербной психикой должен был тонко все спланировать от деактивации системы безопасности до убийства. И это ему практически чисто удалось сделать. В «Скай Секьюрити» подтвердили, что система безопасности была деактивирована удаленно. Насколько я помню, преступник довольно хитрым способом обошел модуль защиты системы и запустил вирус, самоуничтожившийся после перезагрузки всей системы. Вирус, кстати, оставил после себя довольно безобидный код, не позволивший системе завершить перезагрузку до его анализа и удаления – эдакая обманка. На это у системы ушло около десяти минут. Но этого времени вполне хватало на исполнение планов преступника. По крайней мере, спецы из «Скай Секьюрити» уверены в гениальности хакера, отличном знании им систем безопасности и точном расчете, позволившим задержать завершение перезагрузки системы на требуемое ему время. И вот все это вызывает какое-то смутное ощущение неправильности чего-то, нестыковки. Вы понимаете, о чем я?
– Кажется, да, – ответил Дюпон, почесав пальцем переносицу. – Преступник без сучка и задоринки проводит довольно сложную подготовку всей операции – в техническом плане, я имею в виду, – рассчитывает все едва ли не посекундно, и рушит собственный план, устраивая истерику и теряя драгоценное время вместо того, чтобы просто нажать на курок и убраться восвояси.
– С вами приятно иметь дело, Дюпон, – Ланге растянул губы в улыбке, показав желтоватые от табака зубы. – Вы все схватываете на лету. – Он скинул пепел в простенькую стеклянную пепельницу, стоявшую рядом с ним на столе, и продолжил. – Итак, мы имеем первую странность: приступ истерии при виде Гройсса. Вторая странность заключается в неведении достаточно искушенного в системах безопасности человека о личной защите в кабинете Гройсса. Преступник не мог не заметить, что кабинет оборудован «Броней» от той же «Скай Секьюрити», к тому же он прекрасно должен был быть осведомлен относительно полной автономности «Брони» от общей системы безопасности и что в радиусе ее действия не стоит размахивать оружием и угрожать хозяину кабинета. Однако, – Ланге наставительно поднял указательный палец, – нападающего
– Вы правы, комиссар. Все это выглядит достаточно странно, – согласился Дюпон, задумчиво морща лоб.
– Но хуже всего то, что преступника не удается идентифицировать.
– Разве это возможно в наше время? – изумился Дюпон.
– Оказывается, да. Труп страшно изуродован, лица нет. Документы, инп или что-либо иное при нем не обнаружено. Отпечатки пальцев снять не удалось – предплечья, ладони и пальцы ободраны и изуродованы сильными порезами – результат, так сказать, прохода через оконное стекло. По ДНК – никакого результата.
– Но как в наше время можно нигде не засветиться с ДНК-идентификатором?
– Оказывается, можно. Регистрацию новорожденных с ДНК-Идом ввели всего лет двадцать назад. А этому типу лет пятьдесят по заключению экспертов, и к тому же он нигде не лечился в последнее время, по крайней мере, ни в одной из клиник земного сектора и не имел ни одного привода в органы правопорядка.
– Прямо тень отца Гамлета, а не живой человек! – воскликнул Дюпон, прищелкнув языком.
– В точку, Дюпон, – Ланге докурил сигарету, размял ее в пепельнице и вернулся в кресло. – Вот, вкратце, и все дело.
Дюпон взглянул на часы и поднялся.
– Спасибо огромное, комиссар, – протянул он руку Ланге. – Вы мне очень помогли.
– Надеюсь, – с серьезным видом ответил тот, хотя в голосе слышалась едва заметная ирония. Ланге, не вставая, пожал предложенную руку. – Копию разговора я вам перешлю, как и обещал.
– Спасибо. Если можно, в виде текста.
– Без проблем! Приятно было с вами познакомиться, Дюпон.
– Взаимно, всего доброго, – попрощался тот и направился к двери, но около выхода он вдруг обернулся. – Комиссар, не будет ли наглостью попросить скинуть мне заодно и ДНК-идентификатор этого человека.
– А зачем он вам? – чуть помедлив и пожевав нижнюю губу, спросил тот.
– Пока не знаю. Но вдруг мне что-нибудь удастся обнаружить.
– Это было бы очень кстати, – с надеждой в голосе отозвался Ланге. – Хорошо. Что-нибудь еще?
– Пока это все. И еще раз спасибо, – Дюпон чуть склонил голову в знак благодарности, распахнул дверь и вышел в коридор.
Часы показывали без двадцати минут двенадцать. Времени оставалось как раз заскочить домой, разобрать результаты беседы с Ланге, переодеться и лететь в Сканторп за Эмили Пирс.
До Сканторпа выходило тридцать пять – сорок минут лету на авиетке. Можно было и быстрее, только стоимость перелета тут же возрастала в два, а то и в три раза, поскольку авиетка запрашивала прохождение элит- и бизнес-коридоров. А можно даже и за десять минут – на флаере, но это и вовсе дорогое удовольствие.
Дюпон особенно не торопился, и потому выбрал стандартное обслуживание.
Авиетка тут же поднялась со стоянки и, набирая высоту, развернулась на восток. Через пару минут она уже неслась в плотном потоке других авиеток.
Пройдя Бакхерст Хилл, она взяла чуть севернее, и, добирая высоту, вскоре вошла в еще более плотный многоступенчатый поток крупного коридора в сторону Кембриджа. За Эппингом авиетка перестала активно маневрировать и, если не смотреть вниз сквозь полусферические, от пола до потолка стекла кабины, можно было подумать, будто она стоит на месте.
В авиетках не было гравикомпенсаторов – слишком дорогое удовольствие для дешевого низкоскоростного транспорта, – и потому хорошо ощущались смена курса, высоты, и нередкие изменения скорости, хотя, надо отдать должное навигационной системе, она старалась производить маневры как можно плавнее.