Чай, чапати, чили, чилим…
Шрифт:
Наш Сусанин бодро спешил вперед, не ощущая тяжести моего рюкзака. Тропу то и дело пересекали ручьи, и надо было перескакивать с камня на камень, чтобы не промочить ноги, да к тому же переводить Жанну в опасных местах, чтобы рюкзак не утянул ее в пропасть. И вот, когда мы уже не чаяли добраться до места, перед нами неожиданно возник приют для усталых путников
"Скалистый путь". Хозяин не без гордости пригласил нас войти.
Двухэтажная гостиница расположилась в горах, на небольшой террасе, вдали от суеты Манали. Она утопала в яблоневых садах, а вид, открывшийся с наших высот, заставил сердце радостно дрогнуть от предчувствия счастья.
Проснулись в кромешной тьме от голода. Вышли на улицу и не смогли увидеть даже друг друга. Огляделись. Высокое небо казалось сотканным из звезд, расстояния между ними почти не было. Восхитились, но голод остался. Как дойти до ресторана по горной тропке, с которой мы днем едва не свалились, и представить страшно. Нужен фонарь, но у нас есть только фен и утюг. А соседи все из Израиля. Жанна меня подзуживает:
– Иди и выпроси у евреев фонарь!
– Почему я?!
– У тебя вид располагающий, может, дадут.
Поднимаюсь на второй этаж, деликатно стучу в дверь.
– Что такое? Кто там?
– Добрый вечер… Ммм… Я вот по какому поводу. Не найдется ли у вас совершенно случайно лишнего фонаря?
В комнате жили две девушки и двое юношей. Помолчали они некоторое время, посомневались и спрашивают:
– Как это вас понимать, "лишнего"?
– Не совсем лишнего, – спохватилась я, – мы в ресторан хотим пойти, а потом я его обязательно верну!
– А что такое фонарь? – спросил молодой человек, который плохо понимал по-английски. Подруга прочитала ему целую лекцию о фонарях на иврите. Я стойко ждала и думала, без фонаря не уйду!
Ребята поняли мой настрой и решились выделить мне фонарик.
– Помните, это очень драгоценная вещь, – наставляла меня девица, протягивая маленький черненький фонарик, которым пожертвовал парнишка с плохим английским. – Нам важно знать, когда вы его вернете?
– А он у вас один, что ли?
– Конечно, нет! У каждого есть фонарь, но это не значит, что они нам не нужны!
– Хорошо, – пообещала я, – через два часа.
По дороге мы очень боялись, что фонарик погаснет, светил он слабовато. Когда мы вернулись, наши благодетели уже спали. Рано утром в дверь постучали. Открываю – на пороге парень, завернутый в полотенце. Мне не знакомо его лицо, а он не помнит, как слово
"фонарь" звучит по-английски. Стоим и смотрим друг на друга. Он говорит:
– Трр-трр-брр…
– Torch? – подсказываю я.
– Ага! – радостно кивает юноша и, вздохнув с облегчением, получает назад свою драгоценную вещь. Друзья его, наверное, всласть поиздевались: "Эх ты, Синамон, прошляпил фонарь! Отдал неизвестно кому, простая твоя душа"!
Вслед за Синамоном к нам заглянул английский мальчик.
– Мы организуем небольшой сабантуйчик. Только очень
ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ. Приходите со своими одеялами вон за ту гору.
– Да! Да! Обязательно, – вежливо улыбнулись мы. Только
После английского мальчика к нам залетело трудноописуемое существо. У него были взъерошенные волосы цвета цыплячьего пуха, оно покачивалось и перепархивало с места на место, как будто ощущало себя воздушным шариком. Молодой человек из Австрии поведал нам, что без ума от Манали, где так много веселых дискотек. На следующий день он порхал вокруг гостиницы с вихрастым гребнем из ярко рыжих волос. В Манали много хиппующей молодежи, в основном, израильтян. Для них этот город давно не заграница. И местное население приспособилось: неплохо говорит на иврите. На иврите красуются вывески над лавками и магазинами.
Однажды в ресторане к нам подошел молодой израильтянин.
– Извините, – спросил он, – вы случайно не из Изхраиля?
– Нет, – ответили мы.
– Как хорошо! А то тут все из Изхраиля. Надоели!
Еврейские девушки вяжут маленькие мешочки, чтобы складывать туда зажигалки и вешать их на шею. Это очень удобно, кто-нибудь попросит зажигалку, ты протягиваешь ее, не снимая с шеи, и мало вероятно, что такая полезная вещица "уйдет".
Через два дня пребывания в городе нас всюду узнавали. До Манали тогда еще не докатилась волна русских туристов и мешочников.
Когда хозяин телефонной будки узнал, что мы из России, он долго удивлялся и все повторял окружавшим нас израильтянам, что людей из России видит впервые. Те не могли вникнуть, где тут экзотика, они в Израиле на русских вдоволь насмотрелись. Не только язык великий и могучий выучили, но и "Катюшу" при случае могли спеть.
Когда мы выходили на главную и единственную улицу старого
Манали, продавцы магазинов радостно орали:
– Россия! Россия! Красота!
Местное население в Манали похоже на тибетцев. Есть и настоящие тибетцы, много их ресторанов, где предлагают разнообразные момо, блюдо похожее на пельмени или вареники, в зависимости от начинки. Украшениями торгуют, в основном, выходцы из Кашмира. Мы ласково обзывали их "кошмаринами". Покупать у них что-нибудь не обязательно, главное пообщаться. "Кошмарины" наливали зеленый чай, предлагали гашиш, закидывали удочки на предмет того, чтобы составить нам компанию на дискотеке, и жаловались, что бизнес в
Манали не идет, не то, что на Гоа. У каждого продавца, как правило, есть магазин на Гоа. Когда сезон на море заканчивается, они приезжают сюда. В Манали тоже не плохо, но море прельщает кашмирцев больше: там тепло, дискотеки чаще, а, главное, покупатели богаче, не то, что здешняя голытьба. Они молчат о том, что сбывают на Гоа гашиш в пять раз дороже, чем покупают в
Манали. Внешне кашмирцы похожи на кавказцев. Они с удовольствием рассыпают перед нами груды драгоценностей. Мы просим их не беспокоиться, так как все равно ничего не собираемся покупать.
В одном из ювелирных магазинов нас заворожили необычные подвески
– фигурки, у которых голова костяная, покрытая тонкой резьбой, а тело – прозрачный кристалл. Особенно хорош был индеец с аметистовым торсом. Продавец неожиданно согласился уступить его нам всего за четыреста рупий (десять долларов), но тут подоспел настоящий хозяин изделий – европеец Джерри и объявил настоящую цену изделия в полторы тысячи рупий. Эх, повременил бы хоть минутку, и беспечный индийский мальчик, которому поручили только присмотреть за товаром, продал бы нам это ювелирное чудо.