Чай, чапати, чили, чилим…
Шрифт:
Карнатаки не удовлетворит его требования: во-первых: штат Тамилнаду должен иметь возможность пользоваться водой из реки Кавери наравне с Карнатакой, во-вторых: в Бангалоре должны поставить памятник одному тамильскому поэту и назвать одну из улиц города в его честь, в-третьих: выделить ему определенную сумму денег.
Народ сошел с ума от возмущения. Разъяренная толпа переворачивала машины на дорогах, разбивала витрины магазинов, жгла здания, все это затем, чтобы побудить правительство скорее принять меры и освободить Радж Кумара и наказать наглого бандита. Полиция не справлялась с озверевшей толпой. И это те же люди, которые в обычные дни казались такими смирными, законопослушными, неопасными. Ходить
С киргизским студентом Марамбеком в эти дни произошла забавная история. Он ничего еще не знал о "банде", сел в моторикшу и доехал до места, куда собирался. Рикша назвал ему сумму.
Марамбек решил, что он много просит, обманывает его. Многим иностранцам кажется, что индийцы их обманывают. Бывает, конечно, но это был не тот случай. Рикша возмутился: "Отдай мои честно заработанные деньги!" Марамбек упирался, они долго орали друг на друга. Потом рикша схватил маленького Марамбека и потащил в полицейский участок. Там деньги с Марамбека вытрясли, рикша ушел, а наш киргиз написал объяснительную записку. Потом его тоже отпустили. Выходит Марамбек на улицу, а ему навстречу лавина водителей моторикш (они все носят спецодежду защитного цвета). Движение застопорилось, рикши надвигаются, глаза у них горят, а в руках – транспаранты "Final Justice!", т.е.
"Последняя справедливость".
Тут у Марамбека сердце в пятки ушло, он снова ринулся в полицейский участок, подумал, что обиженный им водитель позвал своих дружков, и сейчас они всем миром устроят ему "последнюю справедливость". Оказалось, что пока он сидел в участке, народ узнал о похищении Вираппаной актера. Полиции, понятное дело, уже не до Марамбека было. Все силы на усмирение бунта бросили. Вот такая, удивительная страна Индия.
Глава 14
Сниматься в кино весело, фотографироваться для рекламы еще и выгодно. Первой из наших знакомых сделала себе портфолио Фатима
– жена иранского доктора Пуйи. Эта парочка снимала квартиру в том же доме, где жили мы с Жанной. Фатима – индианка, по вере – мусульманка, и все-таки ее родители со скрипом согласились благословить брак дочери с выходцем из Ирана. Пуйя получил образование в Индии и осел в Бангалоре. Утром он преподавал в колледже, а вечером работал в собственной зубной клинике.
Родители Фатимы отдали ему дочь в жены с условием, что он поможет ей поступить в аспирантуру. У Пуйи и Фатимы было две свадьбы: по индийскому обычаю в Мангалоре и по иранскому – в
Тегеране. Фатима хвасталась своими фотографиями в свадебных нарядах: в красном сари и в белом платье. Выйдя замуж за иностранца, Фати понизила свой социальный статус. Их двухэтажная квартирка в Vijay Kiran Apt ни в какое сравнение не шла с роскошным родительским домом и домами родственников – владельцев ресторанов и магазинов. Но Фатима была счастлива вырваться из своего круга, потому что такой брак давал ей больше свободы, чем брак с равным по статусу индийским мужем. Она могла работать, общаться с друзьями, носить одежду, которая ей нравится, не соблюдать посты и даже курить! В мусульманских индийских семьях с женщинами обходятся строго. При этом Фати продолжала жить в родной стране, навещать маму и папу, а также братишек и сестричек, а поскольку Пуйя не собирался уезжать из Индии, разлуки и стрессы его жене не грозили. Фатима тоже
Фати прекрасно водила мотоцикл, и могла обходиться собственными силами.
Дома Пуйя чувствовал себя царем. Он лежал на диване и смотрел телевизор, а Фатима носилась вокруг с тарелками и чашками и задавала ему миллион "заботливых" вопросов:
– А помнишь, ты съел вчера то-то и то-то? И как ты себя сегодня почувствовал?
– Закрой дверь, Пуйя, тебя же продует!
– Пуйя, дорогой, хочешь простокваши? А салат? Думаешь, тебе ничего не будет, если ты съешь все это вместе?
Пуйя был крупным доктором и весил килограммов сто тридцать. Он отвечал на Фатины беспокойства жестами или гримасами. По-моему, ему было все равно, что есть и когда. Он спокойно грыз сырую цветную капусту из холодильника, и ел немытую морковку у торговцев на базаре. Друзья иранцы приходили в ужас от его наплевательского отношения к санитарии. Уронив инструмент на пол в клинике, он поднимал его и продолжал трудиться над доверенной ему челюстью. Он был очень смелым хирургом, брался за любую операцию, что-то резал, что-то выдавливал, его считали хорошим специалистом. Тоненькая шустрая Фати искала, чем бы ублажить своего большого розового мужа, а он рассказывал ей истории, которые произошли с ним в колледже и в клинике. Она живо откликалась, и вместе они выглядели хоть и странной, но приятной и довольной парой.
Однажды Пуйя вылечил зуб Вазиму Хану – самому знаменитому фотографу в Бангалоре, и в качестве услуги за услугу, тот предложил сделать его жене бесплатное портфолио. Это было выгодное предложение. (Позже мы узнали, что наша скрытная Аня сделала у Вазима портфолио за двадцать тысяч рупий, почти 500 долларов). Фатима радостно согласилась и приготовила лучшие наряды. Вазим был не очень-то заинтересован в этой работе и назначил ей время в один день с двумя другими моделями.
Пригласили лучшего в городе визажиста по имени Рагу. На каждую модель Вазим истратил всего по одной пленке, так что Фати была даже немного смущена такой спешкой. Но, увидев ее фотографии,
Вазим пришел в восторг.
– Ты талантлива! Ты создана быть моделью! Какие позы. Какие взгляды. Я открыл звезду!
Фатима глядела на снимки и влюблялась в свое изображение. Она действительно выглядела роскошно.
– Айшвария Рай похожа на тебя! – заявили мы с Жанной, посмотрев фотографии. И это правда, только у Фатимы глаза не зеленые, а темно-карие. Любопытно, что обе они родом из Мангалора.
Вазим показал Фатины фотографии модельным агентствам, посыпались предложения. Фатима сфотографировалась для буклета, в рекламе сари из дорогого солидного магазина, потом для газеты в рекламе какого-то сорта чая. Она летала в Кочин, где снимали видеоролик про чудеса керальского массажа. На Фатиму было любо-дорого глядеть, новое хобби ее необычайно вдохновляло. Но "модельную" сторону ее жизни нужно было хранить в тайне от родственников, и, прежде всего, от родителей.
– А вдруг им попадет в руки эта газета? Они узнают меня! Какой позор…
Между тем, представители модельных агентств обрабатывали ее полным ходом, уговаривали сняться в европейской одежде: топах, шортах, мини-юбках – для каталогов, которые выпускались на
Шри-Ланке, клялись, что в Бангалоре никто ничего не увидит и не узнает. Фати мучилась, выбирая между соблазном получить чудесные фотографии в легкомысленных одеяниях и достоинством порядочной индийской женщины, которой такие идеи и в голову-то не должны были приходить!