Чайный дом драконьей леди
Шрифт:
И король отступил, отвёл взгляд, как школьник, которого мама ругала за двойку.
— Пожалуй, ты не совсем пропащий, если столько лет скрывал от меня свой промысел, — продолжила давить Эфирия. — А Неферет? Она о чём думала?!
— Матушка, — залебезил король. — Что за бред? Какой гарем? Тут только королева и её фрейлины. Никто никого ни к чему не принуждает!
— О, ну раз так, — цокнула языком Эфирия. — Стало быть, эта девушка может идти?
Лицо Галлагера при взгляде на меня стало отдавать приятной мятной зеленью.
— Эта девушка — преступница. Она покушалась на жизнь монарха, — процедил Галлагер.
— У тебя нет дегустатора? — притворно изумилась Эфирия.
— Есть, разумеется, но…
— Где же он? Пусть расскажет, как допустил яд на столе короля!
Галлагер издал низкое рычание, тут же сошедшее на нет, стоило матери бросить на него насмешливый взгляд.
— Он в уборной. Спит.
— Так в уборной или спит?
— Одновременно. Матушка, эту девушку никак нельзя отпускать!
— Потому что тебя пробил понос? — театрально воскликнула Эфирия на весь двор.
Если на даче короля ещё оставался кто-то, кто был не в курсе, теперь они тоже знали. Какие-то вельможи синхронно зашлись кашлем — ну прямо эпидемия ! Но сдаётся мне, они просто давили ржач
— В этом всё дело? Ты хочешь арестовать девицу из-за того, что она готовит слабительное?
— Я лишь демонстрировала дар, что получила от богини, — нежным голоском пропела я, хлопая ресницами.
— Право же, виновата ли девочка в том, что Малика одарила её таким талантом? — поддержала Эфирия. — Мне ли не знать, насколько странными бывают задумки богини. А ты мог бы и спросить, в чём её сила, прежде чем выпить!
Отвернувшись от Галлагера, чей глаз явно подёргивался, Эфирия снова бросила взгляд на нас.
— В кои-то веки моему унылому внуку кто-то понравился, — чуть ли не промурлыкала она. — Это праздник для всей нашей семьи! Да мы должны поставить памятник этой девочке, за то что его постная морда наконец-то озарилась хоть какими-то красками. Сколько времени я молилась Малике, чтобы этот меланхоличный, безрадостный мальчик вернулся к жизни, и наконец-то нашлась та бедолага, что смогла вытерпеть его капризный характер и вечно паршивое настроение…
— Благодарю за отзыв, леди-бабушка, — кашлянул Феликс. — Мы поняли. Лидия — великий дар богини, я с этим не спорю. Позвольте, мы домой поедем, а вы тут разбирайтесь, хорошо?
— Нет уж, я еду с вами! — всплеснула руками бабуля. — Я должна познакомиться с будущей герцогиней. А ты, Гало, — она со вздохом посмотрела на короля. Кажется, его чуть пошатывало на ветру, веки казались отёкшими, да и руки он подозрительно держал на животе. — Иди проспись. Рись. Подставь нужное сам.
Изящно развернувшись, она поплыла в сторону экипажа, а мы бочком ускользнули за ней. Уже внутри, когда карета отъехала, мы облегчённо выдохнули.
— Молодые люди, — обратилась Эфирия, извлекая из сумочки трубку и деловито набивая
Наши взгляды встретились, и я подумала вдруг, нет, скорее, загадала: если Феликс сейчас скажет то, что у меня в голове, то точно, замуж! Его ресницы дрогнули, как бы подавая мне знак, и мы стройным дуэтом воскликнули:
— Давайте без нас!
Ну всё, мой мужчина! Я почувствовала, что глаза мои против воли засияли. Феликс не успел спрятать довольную улыбку, я заметила.
Брови Эфирии картинно приподнялись.
— Надо же, какое единодушие! — восхитилась она. — Не хотите лезть в интриги?
Мы радостно затрясли головами. Бабуля выпустила на нас облако дыма — я закашлялась и замахала руками, но она осталась невозмутима.
— Гало так не оставит того, что произошло сегодня, — заметила Эфирия. — Я смогла выручить вас, но он будет мстить. Пока он будет королём, он не простит вам этого позора. И того, что ты получил способ увеличить свою силу, тоже не простит.
— Знаю, — кивнул Феликс. — Мне просто нужно было выиграть время. Благодарю вас, леди-бабушка.
— Вам нужно себя обезопасить. Заявить всему миру, что вы вместе, — продолжила распоряжаться она. — Я дам бал в честь возвращения домой. На нём, мой дорогой, ты сделаешь официальное предложение во всеуслышание. А ты, милая девочка, должна научиться использовать свою силу — в ключевой момент она может спасти вам обоим жизнь.
— Вряд ли в ключевой момент нужно будет заварить чай, — робко заметила я.
— Чай — это хорошо, — ухмыльнулась Эфирия, откидываясь на спинку сидения. — Но я говорю тебе о другом. Наша богиня инфантильна и слабохарактерна, ты уже поняла?
— Это… не богохульство? — спросила я ещё тише.
— Нет, если это объективная правда, — отрезала Эфирия. — Малика мягка и беззуба. Она создала драконов и вручила власть им в руки. А потом спохватилась — и создала нас. Мы личная гвардия богини, всю свою силу, ярость и мощь она отдала нам без остатка.
— В Лидии хватает ярости и мощи, — согласился Феликс и усмехнулся, вспоминая нос Барбершоппера, не иначе.
— Главное, что ей под силу дать тебе такое могущество, что Гало не посмеет к вам лезть, — качнула головой Эфирия.
— Но как? — удивилась я и тут же покраснела, припомнив, как тут дела делаются. — А… о…
— Ты о чём подумала? — всплеснула руками бабуля. — Если бы всё было так просто, методика Галлагера сделала бы его богом, не меньше! Но он не понимает, что богиня — идеалистка, и всё взаимодействие златоглазых и драконов она построила на любви. Его аппетиты растут, и ему невдомёк, почему сила увеличивается слишком незначительно. Разгадка проста: каждая новая дама даёт ему кусочек силы, но в то же время он лишается любви и поддержки единственной златоглазой, из которой эту силу мог бы черпать бесконечно.