Чайный дом драконьей леди

Ардея Рита

Видела я ту Малику. Зубастая, как акула.

— Скажите, Эфирия…

Феликс чуть ли не подпрыгнул на месте и выпучил на меня глаза. Наверное, не стоило обращаться к его бабушке так, если даже он сам ей исключительно «выкал»? Опять чёртов этикет… В самом деле, Эфирия покачала головой и сказала:

— Не стоит называть меня так.

На миг я замялась. Феликс-то мог назвать её «леди-бабушка», в конце концов она и леди, и его бабка! А мне как к ней обращаться? Эфирия невозмутимо довершила:

—

Мы сёстры по дару. Зови меня Фира.

Лицо Феликса вытянулось, а я бросила ему короткую победную улыбку. Ну и кто тут теперь великий герцог, а? Не снился тебе такой авторитет, дорогой!

— Что ты хотела спросить? — жестом поощрила меня продолжать жрица.

— Богини же две? — уточнила я. Фира и Феликс хмуро переглянулись. Кажется, мой дракон был скептичен, и бабушка это знала.

— Сказки про злого близнеца, — вздохнул он. — И теперь мы держимся за мысль, что это не просто детская страшилка.

— То, что Эстер рассказывала тебе это в детстве и ты боялся, не делает это детской страшилкой, — сурово отрезала Фира. — Да, люди не хотят верить в Дарику всерьёз, потому что боятся. Ведь поверить в это, значит признать, что драконы и златоглазые не единственная божественная сила в этом мире.

Я задумчиво закусила губу.

— Не сильно-то черноглазые мешают людям жить, раз в их существование даже не верят, — заметила я. — Не очень-то они опасные, похоже…

Феликс усмехнулся, явно соглашаясь, но Фира недобро прищурилась.

— Малика создала этот мир, и во всём он отражал её, — нараспев начала она, будто читала проповедь. — Было в нём и хорошее, и плохое. Но завершив своё творение и наполнив его жизнью, богиня решила, что править должна как добрый и любящий бог. Она отделила от себя все черты, которые считала недостойными справедливой богини, и их оказалось так много, что они образовали другого дракона. Дарика — не близнец, она часть Малики, такая же создательница нашего мира, как и другая её половину. Потому её злость на то, что с подачи Малики все пытаются забыть о ней, совершенно понятна. И через своих избранных она пытается подорвать влияние светлой богини.

— Это у Малики мода такая, самой ничего не делать? — вздохнула я.

— Как я сказала, Малика беззуба, — заметила Фира. — Что до Дарики, нас учат, что Малика заперла её, так что только через своих последователей она может действовать. Их заветная цель — освободить свою богиню. Для этого они хотят ослабить Малику, лишив последователей. Потому тебе, Лидия, надо уметь себя защитить.

— Я не допущу, чтобы Лидия пострадала, — нахмурился Феликс.

— Но ты не можешь всегда быть рядом, — возразила Фира. — Быть беззащитным, когда есть шанс научиться постоять за себя — это глупость. А мне не нужна глупая невестка.

Герцог был не слишком доволен, но перечить не стал. Я усмехнулась, уже

понимая ход его мыслей. Конечно, его драконья часть хотела бы, чтобы я была совершенно беззащитна и полностью от него зависима. Что может быть прекраснее, чем спасать свою даму и получать её благодарность? Но Феликс не подчинялся хотелкам своего дракона.

— Для начала тебе надо научиться распознавать своих и чужих, — сказала Фира. — Ты уже сейчас должна чувствовать это, пусть и не тренировалась. Златоглазые вызывают друг у друга отклик в сердце, как и черноглазые — чувство неоформленной тревоги. Сложность в том, чтобы понять, что это зов дара, а не просто неприятный тебе человек.

— И как же это определить?

— Научиться себя слушать.

Я прикрыла глаза, погрузившись в себя. Я и правда уже чувствовала прежде то же ощущение, что вызывала у меня Фира — и с ней, и с Неферет. Что-то больше похожее на детскую влюблённость и восторг. Я кивнула.

— Запомни это чувство. При встрече с черноглазыми ты почувствуешь ровно обратное, — сказала Фира. — Учись прислушиваться к себе. На сегодня тебе надо отдохнуть, но запомни это место — у него прекрасная энергетика. Через три дня я буду ждать тебя здесь же в десять. Приходи, будем учиться.

— Вовремя, — сухо сказал Феликс и указал вперёд подбородком.

Через чайные кусты на нас спешно двигался человек. Я прищурилась, тут же узнав спешащего.

— Лидия, солнышко! — крикнул отец, игнорируя и герцога, и Фиру. Ну да, у нас вся семья такая, вот прямо хоть фамилию меняй на Этикет.

Мне захотелось выскользнуть из его объятий.

— Переживал? — спросила я грозно. — Что же сбежал, когда меня забирали?

— Но что я мог сделать? — изумился папа. — Другое дело герцог…

Я обернулась на Феликса с вопросительным взглядом. Он ухмыльнулся.

— После нашего неудачного общения барон приехал и извинился. Он был таким искренним и эмоциональным, что я, так и быть, согласился тебя выручить.

Ну конечно, только поэтому. Ты бы и так меня спас, зараза, но могу поспорить, что не преминул заставить папу встать на колени, чтобы вымолить великое драконье прощение! Я с укором глянула на Феликса, а тот невинно подмигнул мне с самой пакостливой улыбкой, на которую только способен дракон.

Папа на фоне всё же принялся запоздало расшаркиваться с Фирой. Бедняга, у него сегодня прямо день неудачного общения с вышестоящей знатью.

— Ладно, теперь поехали домой, — сказал он, снова вернувшись ко мне.

— Домой? — удивилась я.

Нет, я не хотела домой. Я не чувствовала себя там в безопасности. И Феликс выступил вперёд, как всегда, закрывая меня плечом. Нам не нужны были слова, чтобы договориться. Но не успел мой герцог сказать и слово, как Фира строго воскликнула: