Че?рная смородина
Шрифт:
— Я больше не твой альфа. Отныне ты — нтле лебисто.
Ночь вдруг раскрасилась яркими красками, зазвучала звуками. Я не сдержалась и засмеялась, запрокинув голову к небу. Вошла в калитку и благодарно посмотрела на волка:
— Спасибо!
Карнеро с непривычно застывшим, словно чужим лицом удержал меня за руку:
— Ты всегда можешь вернуться. Я буду ждать.
А я забрала руку, пряча ее за спину, покачала головой и… расхохоталась:
— Не-е-т!!! Ни за что!!! … — торжествующе сказала. — Ты говорил о мести? А это и будет
Я ликовала от мелькнувшей боли в медовых глазах.
— … Я буду обнимать другого и называть его своим любимым. И ОН станет отцом моего ребенка, не ты!
Лицо оборотня стало серым.
— …Это только в молодости думаешь, что самое страшное — ненависть. На самом деле самое страшное — это равнодушие. Я забуду тебя и твою стаю. И я буду жить! По-настоящему, понимаешь? Жить — это когда радуешься каждому дню, когда дышишь с охотой, когда каждое утро встречаешь с улыбкой…
Волк не дослушал, развернулся и ушел в теплую ночь, пахнущую опавшими листьями.
Вот и все.
Глава 6
Весь следующий день мы с Тирой собирали вещи, но путь наш лежал в разные стороны. Завтра утром я отправлюсь в Леборо — приморский город Кхитл-э-ленге и оттуда уплыву в Тесорию. А волчица вернется в Денту. Надеюсь, у них с Эмериком Галичем все получится. Сердце неприятно заныло при мысли о Денте, о поместье и его хозяине. Корила себя за последние слова, могла бы и промолчать, хотя бы за то, что альфа отпустил меня. Мимо прошмыгнула волчица с небольшим пакетом в руках и робко улыбнулась. Мы собирались молча, украдкой обмениваясь задумчивыми взглядами. Тира не разубеждала меня, не просила вернуться, только опустила голову и кивнула, признавая мое решение. Ближе к вечеру она вышла во двор, стала выдергивать осенние сорняки, выглянувшие среди астр, на мой недоуменный взгляд пояснила:
— Работа помогает отвлечься, не думать о грустном.
И быстро опустила подозрительно блестящие глаза. Я постояла минуту, потом сходила за перчатками и присела рядом с оборотницей.
Вечером прилетел Эмерик Галич. Он долго смотрел на волчицу, потом улыбнулся и притянул к себе:
— Садись в автолет. Вещи я погружу сам.
Я сокрушенно покачала головой:
"А цветы? А сказать, как сильно скучал?"
"Без тебя разберемся!"
Да, Тире с ним придется нелегко.
Волчица обняла меня:
— Спасибо за все!
Я легонько сжала ее хрупкие плечи:
— И тебе спасибо!..
Мы остались с бетой одни. Галич подождал, пока Тира выйдет, подошел ко мне и протянул конверт:
— Здесь новые документы на имя Грейс Адерли и билет на корабль. Это последний рейс в этом году. Судоходный сезон закрывается. В Тесории поселишься в Руусгаре или в Куму: там живут Серые и Черные волки. Выбирай сама, с кем быть. Метт Пирси доставит тебя на пристань. Удачи, Люция.
Я
— Спасибо, Эмерик. И передай Стаху…
— Ему это не нужно, — отрезал бета. — Прощай!
Я стояла на крыльце дома и смотрела вслед удаляющемуся автолету, не в силах избавиться от тоски. Когда его огни исчезли на перекрестке, открыла конверт. Отрешенно разглядывала новую асобу, билет на лайнер. Люкс-класс, кто бы сомневался! Итак, послезавтра на рассвете я навсегда покину Паглаому.
А сейчас мне предстояло еще одно нелегкое дело. Я вошла в гостиную, положила бумаги на столик. У камина уже развалились мои рачетсы. Они всегда приходили по вечерам, когда за окном сгущались сумерки. Присела рядом:
— Тира улетела с Эмериком.
Псы визгнули, понимающе мотнув мордами.
— Я буду скучать по ней.
Еще один согласный кивок, словно призраки понимали мою тоску или признавались, что тоже будут скучать по маленькой оборотнице.
А я не могла решиться сказать самое главное, все тянула.
— Тире будет хорошо в Денте. Она уже начала меняться, стала гаммой по-настоящему. Теперь у нее будет свой дом, семья, муж… Каждому нужен дом, правда? Свой собственный…
Перехватила внимательный взгляд Тосанг.
— Я тоже ухожу.
Все! Я сказала это!
Медленно выдохнула и открыла глаза. Рачетсы, вскинув морды, ждали.
— …Волк отпустил меня, но меня ищут отступники…
Псы смотрели умными глазами, понимая каждое слово.
— … И они найдут. Есть только одно место, где я смогу спокойно жить, — Тесория.
Реранг подползла, ткнувшись мордой в мои ладони. И я заторопилась:
— …Послезавтра я покину Паглаому… навсегда.
Ну, догадайтесь же!
Но рачетсы по-прежнему сидели передо мной, не сводя преданных глаз.
— Я буду жить в Тесории… вместе с эльфами… Говорят, там очень красиво. Золотые пески и горы, где живут драконы.
Реранг вдруг тоскливо визгнула, а Тосанг встала. Я виновато посмотрела на них и кивнула.
— … Но вам нельзя туда: эльфы не любят нежить и уничтожат вас.
Закрыла глаза, чувствуя, как падают на ладони слезы.
— … Завтра вечером я улетаю в Леборо, а там сяду на корабль — и все. Вы должны… — оборвала себя. — Я прошу вас вернуться в Грани, домой… Сегодня наши пути расходятся.
Псы неуверенно переступили лапами и сели, словно обдумывая услышанное. Гладила их спины и молчала. Готовясь к этому разговору, я думала, что скажу рачетсам, как ценю их, как много они сделали для меня, что я их никогда не забуду. А время пришло — и все заготовленные фразы показались нелепыми и искусственными. Я не могла ничего не сказать: голос постоянно срывался. Легла на ковер, похлопала рядом:
— У нас еще есть этот вечер и эта ночь… Идите ко мне! … А то все-таки не удержусь и дерну за хвост! Давно мечтаю это сделать!