Чэч: Бугор
Шрифт:
— За веселье, — как бугор произнёс я первый тост. И мы дружно стукнулись кружками.
— А пойдём, побьёмся на кулаках, просто, без магических умений, а?
Как я только поставил ополовиненную кружку на стол и закинул в рот полоску, оказавшегося в меру солёным и перчёным, мяса, к нашему столу подошёл здоровенный, выше двух метров волколак. И предложил бой. Можно сказать, вежливо предложил, по-доброму. Не успел я ответить, как вмешался Агееч.
— Э-э, погоди, малыш, ты что, правил не знаешь? Прежде чем бугра на бой вызвать, ты должен кого-то из ватаги победить.
— Кого? — недоумённо
— А хотя бы меня, — поднялся со скамейки старик.
— Так зашибу же, — как-то жалобно прогудела эта орясина.
— Зашибёшь, — тут же осклабился старик, — кружку пенного поставлю.
— Ладно…
— Эй, погодите! — тут уж вмешался Полусотник. — Красавица, скажи сколько в вашем малом бочонке литров эля.
— Тридцать…
— Слушай, малыш, чтобы биться веселее было, ставлю малый бочонок эля на победу Агееча. Ответишь?
Здоровяк как-то растерянно оглянулся на свой стол. А там, хорошо услышав нашу ставку, уже вскочили на ноги:
— Принимается! — заорал ещё один здоровяк. — Ставлю два бочонка в ответ!
— Принимается! — довольно ощерился Полусотник! — Вот теперь веселье начинается!
Арена в этом кабаке напоминала боксёрский ринг. В одном углу стоял скинувший свою меховую безрукавку волколак, а в другом — так и не снявший куртку Агееч!
— Сходитесь!
Волколак широко размахнувшись, бросился на Агееча, видимо, решив закончить бой одним ударом. Блин! Он, правда, думал, так просто расправиться с бродягой, пусть и старым на вид? Агееч ловко поднырнул под летящую руку и впечатал свой кулак прямо в солнечное сплетение парня, оказавшегося совсем не опытным кулачным бойцом. Того, конечно, не откинуло — слишком большая масса тела для удара Агееча, зато согнуло капитально. Не теряя ни мгновения, старик обрушил своё предплечье на толстый затылок парня. Этого хватило — рухнул, как подкошенный.
— Да-а! — заорала хором вся наша ватага, вскинув руки вверх. — Да!
— Пойдёшь? — тронул за плечо Миклуша пацан, на вид его не старше.
Наш пострел тут же посмотрел на меня. Я кивнул.
— Э-э, погодите, — снова влез Иван, чувствуя себя в этой атмосфере как рыба в воде. — Что ставишь? Не пиво же.
— Мороженое?! — тут же предложил Фолькор, оказавшийся рядом. — Это такое лакомство, детям нравится.
— Я знаю, что такое мороженое. Миклуш, тебе понравится! Принимается!
И вот пацаны на арене.
— Давай, Миклуш! — заорал я, перекрикивая толпу.
— Давай, Миклуш! — тут же поддержала меня моя ватага. — Давай!
Друзья, кому не сложно, про поддержать мою книгу: «Чэч: Становление бродяги» на Субботней трибуне АТ. Ссылка на пост будет в комментариях.
Глава 19
— Подъём! Подъём, лежебоки!
Голос Ивана был бодрым до противного. А выпил он вчера не меньше меня, — вот что значит армейская закалка.
— Запустите в него подушкой кто-нибудь, — простонал я, переворачиваясь на другой бок и натягивая одеяло на голову.
— А чего сам не запустишь? — хохотнул Полусотник, стягивая с меня одеяло.
— Сил нет.
Признался я, уже понимая, что от меня не отстанут, и попытался сесть. Удалось. Хотя
— Держи, дядя Чэч, — Миклуш, оказавшийся рядом, сунул мне в руку кружку. Непустую. Не с пивом и не со сбитнем. Да, какая разница? Пить хотелось так, что я, наверное, и к дождевой луже сейчас бы приложиться не погнушался. Тем более что на Валере вопросы глобального загрязнения ещё несколько веков подниматься не будут, не то что на Земле.
Жидкость оказалась прохладной, с приятной такой кислинкой. Залпом опустошив половину кружки, с облегчением, выдохнул.
— Откуда такая амброзия?
— А ты не помнишь? — удивился пострел, растягивая опухшие, похожие на пельмени губы в улыбке. — Ой.
Пацан приложил к ним ладонь и поморщился.
— Вот, а нечего над старшими прикалываться, — хмыкнул я, но не удержался и поинтересовался, — Сильно болит?
— Да, не, — мотнул головой пацан, — только когда смеюсь.
Да, порадовал нас вчера пацан. Вот уж не думал, что так переживать за него буду. Не так, конечно, как тогда у пещеры, тут какое-то другое чувство было.
Соперник Миклуша, несмотря на примерно одинаковый возраст, был выше его почти на полголовы и пошире в плечах. Зато наш выглядел гибче и жилистее. Как и волчонок, Миклуш скинул куртку и красную рубаху, которую успел тайком от всех напялить и теперь красовался ею, демонстрируя через расстёгнутую куртку. «Он здоровее тебя, — шептал на ухо своему воспитаннику последние наставления Полусотник, — поэтому в борьбу не лезь, схватить себя не позволяй. Подскочил, ударил, отскочил. Скорость, скорость и ещё раз скорость. Ты легче его — дольше продержаться должен». Перелезая через канаты, пацан встретился со мной взглядом. Улыбнувшись, я махнул рукой: «Повеселись, малой!»
— Сходитесь! — приказал объявленный судьёй, ещё один седой, незнакомый нам старик.
— Давай, Миклуш! — на миг перекрикивая зал, заорал я. — Давай!
Как и предсказывал Полусотник, волчонок тут же рванул на Миклуша, выставив руки перед собой. Миклуш, напружиненный, как змея перед броском, ждал до последнего момента. А потом чуть подшагнул вперёд, ударив правой кросс в нос, прямо поверх левой руки волчонка, и тут же своей левой короткий джолт в печень. Был бы наш пацан чуть помассивнее, на этом бой и закончился бы, но… Голова Миклуша мотнулась от удара локтем.
— А волчонок-то хорош, — сквозь зубы то ли выругался, то ли признал очевидное Иван. И тут же заорал, — Отскакивай! Разрывай дистанцию!
Миклуш, будто услышав наставника, рванул вбок, одновременно сбивая ладонью удар левой. Но волчонок пёр за ним как привязанный, пытаясь достать прямыми ударами. И снова рывок Миклуша навстречу, — чёткая двоечка влетает в голову противника. Но масса… Массы нашему пострелу явно не хватает. Держа удары, волчонок всё же сумел схватить руку Миклуша, а второй обхватил за корпус. Подворот. Ноги нашего пострела взмыли в воздух. А сам он полетел на пол ринга. Волчонок рухнул на него сверху!